Георгий Катков - Февральская революция

§ 3. Заговоры - действительные и воображаемые.

Были попытки объяснить успех февральского восстания причинами менее расплывчатыми, чем "стихийность". Мы можем указать на три.

Прежде всего, считалось, что восстание в значительной степени явилось результатом дьявольских козней протопоповской полиции. Предполагали, что Протопопов прибег к той же уловке, что и его предшественник Дурново, о котором говорили, что в 1905 году он спровоцировал рабочее восстание, чтобы подавить его силой оружия. Эта теория смыкается с легендой о "протопоповских пулеметах", которые якобы были установлены на крышах петроградских домов, чтобы обстреливать рабочие демонстрации. Об этом уже говорилось. Конечно, во время февральских событий никакие демонстрации ни с каких крыш не обстреливали. Число тех, кто был ранен в течение, как пишет Ленин, "недели кровопролитных боев между рабочими и царской поли­цией", было сравнительно невелико, если принять во внимание, что на улицах оказались сотни тысяч людей, и большинство пострадавших стали жертвами нескольких столкновений между армией и толпой, которые действительно имели место 26-28 февраля. "Протопоповских пулеметов" просто не существовало. Так что вместе с пулеметами уходит в небытие легенда о полицейской провокации как главной причине демонстраций.

Это не значит, что полиция была не способна на провокации. У нее были осведомители в революционных организациях, полиция следила за их деятельностью и даже до известной степени ими мани­пулировала. Однако министр совсем иначе собирался использовать свою осведомленность о рабочем движении, чем об этом говорит теория полицейского заговора. Протопопов через своих агентов действительно поощрял распространение экстремистских и пораженческих идей Циммервальда и Кинталя среди рабочих военно-промышленных комитетов. Но план его состоял в том, чтобы в благоприятный момент ударить по самим военно-промышленным комитетам. Он считал, что пораженческая пропаганда среди рабочих бросит тень на руководителей военно-промышленных комитетов и дискредитирует их в глазах общест­венности. Никакого намерения провоцировать уличные демонстрации не было, и полиция не была подготовлена к такому повороту событий. Напротив, одна мысль, что на улицах Петрограда могут быть убитые и раненые, приводила министерство внутренних дел в ужас.

Косвенно, однако, министр внутренних дел содействовал вспышке демонстраций. Арестовав лидеров рабочей группы военно-промышленного комитета, он удалил именно тех людей, которым в феврале 1916 года удалось остановить стачечное движение в Петрограде. Лишившись авто­ритетного руководства со стороны меньшевистских лидеров рабочей группы, рабочие массы, раздраженные арестом, стали более восприимчивы к пропаганде забастовок, от кого бы она ни исходила.

Некоторые исследователи Февральской революции склонны считать, что она явилась результатом заговора оппозиции, которая отчаялась добиться конституционных реформ легальными средствами. Согласно этой точке зрения, массированная кампания обличения, направленная против царского правительства, царя, царской семьи и ближайших советников императора, открыла прямой путь петроградскому восста­нию. Эта теория малодоказательна, хотя и не так невероятна, как может показаться на первый взгляд. Борьба за власть, которую либералы вели с правительством, достигла предельного напряжения. Либералы, полити­ческому продвижению которых способствовали успехи (или, скорее, неудачи) фронта, начали терять почву под ногами. Победа, одержанная с помощью союзных стран до конца 1917 года, могла опрокинуть все их аргументы и дать правительству возможность без труда расправиться с ними их же оружием.

Однако нельзя утверждать, что "заговор оппозиции" был причиной петроградского восстания. Ибо не только нет доказательств тому, что какая-нибудь из либеральных организаций призывала рабочих к стачке, но совершенно очевидно, что либералы готовили прямую политическую акцию, никак не связанную с восстанием, и что восстание фактически их опередило. Гучков и его пособники разработали основательный план дворцового переворота. В случае успеха, Гучков мог добиться власти при обстоятельствах с его точки зрения гораздо более благоприятных, чем те, которые сделали его министром Временного правительства. Пере­ворот должен был произойти в середине марта, но февральские события застали заговорщиков врасплох. План Гучкова, как и другие сходные с ним планы переворота, по самому своему существу был несовместим с массовым восстанием, которое произошло в феврале. Но - хотя и косвенно, хотя и непреднамеренно - заговор обеспечил успех массовому движению. Либеральные круги, и в Думе, и в общественных организациях, разжигая антиправительственную пропаганду, поддерживая слухи об измене в высших сферах, подстегивая раздражение публики и направляя его против "немки" и царя, - до того накалили страсти, что свержение царского режима показалось освежающей бурей.