Кильдяшев Антон Евгеньевич

Пентарийский осмотрел кабинет, как в первый раз: Альва добралась сюда и убралась. Сказать по правде, генералу очень понравился вид чистой комнаты, куда он раньше служанку не пускал и на пушечный выстрел. В дальнем конце комнаты стояли крепкие деревянный стол и стул из матошного дерева, на столе уже была готова стопка бумаг и чернильница с пером. Слева от входа стояли пара диванчиков, разделённые большим горшком с маленьким матошным деревом, из которого генерал когда-нибудь рассчитывал сделать шкатулку для драгоценностей, благоухающим ароматом, сродни ванили и розе одновременно. На правой стене, напротив диванчиков, висела большая карта Енадаара с каллиграфическими надписями под городами и местностями. Пентарийский пошёл за дополнительной чернильницей к книжной полке сбоку от стола и достал свой дневник, замаскированный под книгу об истории Империи (том пятый). Записал одну строчку, как он всегда делает уже второй год, начав забывать важную информацию, совсем заработавшись.

Затем генерал занялся разбором корреспонденции. Подписал указ о награде сержанта регулярных войск за убийство нескольких знатных эльфов, приказал чиновнику в Альэрате подписаться в доверительном документе на имя чиновника, чтобы тот нёс прямую ответственность за каждый медяк казны, так как чиновник подозревался во взяточнистве, издал постановление убирать мусор с улиц, предписывающий постройку бань и найм работников-уборщиков, которые по схеме генерала должны ещё и служить шпионами, раз в неделю проходя собеседование с представителем генерала, приказал пропустить торговые суда из Динзельдорфа в Альтерийскую бухту - торговля должна процветать даже с врагом, идейным или нет, подписался под резолюцией прав и свобод гражданина колонии, считающихся отныне неотъемлемой частью человеческих прав, исторический документ, которому генерал не придал значения - ну получат права и что, начнут требовать, чтобы их выполняли?

К ужину генерал управился менее чем с третью всех бумаг. Генерал вздохнул. Завтра придёт столько же бумаги, послезавтра столько же, бумаги наберётся столько, что генерал не сможет разобрать всё за год, вся война пойдёт прахом и Империя рухнет. Ну уж нет, генерал не позволит этому случиться, и, отказавшись от ужина, хоть Альва и очень настаивала, он не впустил её в свой кабинет и не принял приготовленного ужина: ему ещё нужно было расставить флажки, символизирующие воинские соединения, отдать приказы о наступлении или отступлении, разослать патрули и захватить перевалочные пункты... Как же он желал, чтобы Император не умирал - ему бы не пришлось разбираться со всеми этими бумагами, так как Император был превосходным администратором и дипломатом, он бы разобрался со всеми бумагами в два счёта.

Несмотря на преклонный возраст, генерал, как ему казалось, сохранил стройность тела и ясность ума, не свойственные его поколению, пожирневшему и поглупевшему. Более не свойственные. Из-за старости - ему уже шестьдесят лет, его поколение давно перестало быть силой. Но он, последний старик на службе, кроме некоторых чиновников, доказавших свою преданность Империи и её народу, единолично тянул все дела колоний, он обладал полномочиями, от предписаний вроде выливать помои за городом до публичной казни на площади через сожжение, но одна вещь была ему не подвластна. И это не старение, а нечто, созданное в помощь ему вопреки его воле. Гильдия Старателей.

Гильдия управлялась напрямую тайной канцелярией, подчиняясь только ей, находящейся в Старом Свете. Насколько понимал генерал, разведывали они отнюдь не рудные жилы и даже не мифрильные или адамантийные, а нечто более интересное: старые амулеты и кольца, заряженные магией. Они часто требовали от генерала помощи по нахождению новых и новых объектов изучения, которую он обязан был предоставлять, используя громадную сеть осведомителей. Иногда случались промашки, но они были со стороны осведомителей, которых затем наказывали за непроверенную информацию.

Последняя их цель была весьма своеобразной - они нашли упоминание в каких-то свитках о творце артефактов, некой Стали, которую они немедленно принялись разыскивать всюду, куда могли дотянуться и даже дальше. Генерал вскорости ожидал гонца от Старателей, у него был осведомитель среди них, который как раз и сливал генералу информацию с помощью своих магических способностей - он мог создавать мысли в головах других людей, но он должен иметь изображение, достаточно чёткое, или видеть, человека, которому нужно внушить мысль. Конечно, изображения генерала нет в свободном доступе, но ради исключения генерал сфотограммировался и сделал вид, что у него фотограмму можно украсть, что и случилось - теперь она лежит на столе перед Незаметным - эта кличка прилипла к внушателю и шпиону из-за того, что люди не замечают, как меняются их мысли, поэтому он использует особенное слово, чтобы можно было отличить свои мысли от чужих, для генерала это слово - цендес.