Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Давай во двор, – руковожу Сашей.

Водитель без особого удовольствия свернул в подъезд и остановился возле мусорного бака с надписью “Ветераны труда обслуживаются вне очереди”.

Саша не любит, когда “Волга” стоит во дворе. Кто-то из жильцов приладился изредка обливать автомобиль помоями, и шофер, вместо того, чтобы найти и обезвредить хулигана, терпеливо моет “Волгу”, свято помня о необходимости нерушимости общественного согласия. Он наверняка давно усвоил: машины во дворах мешают многим, в основном тем, у кого своей нет.

В приемной меня ждала целая делегация. Я успел отметить, что директор Центра современного искусства доктор искусствоведения Дюк ерзает на стуле с более перепуганным видом, чем козлобородый бухгалтер, а потому успокоил всех присутствующих:

– Слава Богу, у генерального менеджера предынфарктное состояние. Кто из вас первым начнет намекать, что мне пора копировать его поведение? Добровольцев нет? В таком случае прошу прощения у бухгалтерии. Ей достанутся жалкие остатки моей крови после визита господина Вепринцева.

Приняв эти слова как руководство к действию, Дюк влетел в мой кабинет с такой скоростью, словно его тренировал великий стайер Педрило.

Доктор искусствоведения нашел свое место в жизни на антикварном поприще и торгует произведениями искусства так лихо, словно основным условием при защите диссертации было всучивание комиссии подделок картин великих художников.

Подлинный антиквариат в его лавке можно с лупой искать, однако у Дюка другая точка зрения. Он полагает – сегодня старинной вещью вполне можно считать дубовый стол образца пятидесятого года. Не спорю, ему виднее, в конце концов глупо дискутировать с доктором искусствоведения по поводу того, что может считаться антиквариатом. Тем более Дюк умеет убедить солидных людей, бросившихся вкладывать деньги в вечные ценности: предлагаемый чугунный прибор “Три медведя на поваленном дереве”, стоявший в свое время на столе маршала Ворошилова, представляет для мировой истории и подлинных коллекционеров куда большую ценность, чем живописный плагиат Шишкина на зоологическую тему.

– Кто в тебя стрелял? – шепотом поинтересовался Дюк, зыркая глазами по углам кабинета с таким напряжением, будто там засели снайперы, замаскированные моющимися финскими обоями.

– Успокойся, профессор. Это случилось по ошибке.

– Да? – недоверчиво переспросил доктор наук, и я заметил, как на его лбу проступили горошинки пота.

– Говорю тебе, произошла накладка.

– Точно?

– Двести процентов. Я выяснил – киллер охотился за тобой, значит… – осекаюсь на полуслове, потому что отважный Дюк перекривился, словно у него заныли даже фарфоровые зубы; того глядишь, доползет до койки генерального менеджера, чтобы составить ему теплую компанию по поводу сердечного приступа.

– Может быть, – пискнул Дюк. – Тем более, на меня наехали!

– Не может быть, а точно. Мы же с тобой похожи, как сиамские близнецы на Пизанскую башню. Да, кстати, туалетную бумагу уже выдать или ты еще способен минуту продержаться?

– Тебе бы все над людьми издеваться, – начал успокаиваться доктор наук. – Над теми людьми, которые за небольшую процентовку приносят колоссальные доходы. В тебя, наверняка, стреляли именно по ошибке. Зато на меня наехали! Слышишь, на меня наехали, а ты, вместо того, чтобы принимать действенные меры в сложившейся ситуации, скалишь зубы. Можно подумать, тебя не коснется… Без меня торговля тут же рухнет.

Я рассмеялся от души, и Дюк тут же пояснил:

– По крайней мере, в салонах.

– Лады. Выкладывай, что у тебя. Кстати, объявляю благодарность с занесением в личное дело: по части нудностей ты уже догнал генерального менеджера. Если нет, постарайся убедить меня в обратном.

– Один наглец пытается вернуть товар.

– Обычное дело.

– Да, но он требует неустойку.

– Пошли его.

– Уже послал. Но ты бы слышал, какими словами он отвечал. Я думал, это порядочный бизнесмен, однако он выражается, как последний уголовник. Даже от тебя я ничего подобного не слышал.

– Спасибо за комплимент. Отчего же разгорелся искусствоведческий спор?

После этого вопроса Дюк начал ерзать, словно в кожаном кресле под его задницей вырос гвоздь средних размеров.

– Опять новоделами балуешься?

Воинственный запал Дюка тут же улетучился. Доктор наук потупился, окончательно капитулируя после моего порыва записаться в вассалы наехавшего на него клиента.