Гроза Года - Звезда Парижа

Когда пленница кивнула, он выдернул кусок тряпки, которым был заткнут ее рот, а потом развязал веревки, стягивающие ее руки и ноги.

- Сколько похитителей, и где они? - тихо спросил он молодую женщину.

- Их двое, они наверху, - руки женщины тряслись, но она мужественно выполняла приказ Александра, стараясь отвечать спокойно. - По-моему, они - извращенцы, старик обнимал и целовал молодого у нас на глазах.

Вторая женщина открыла глаза и умоляюще уставилась на говоривших.

- Что с девочкой? - забеспокоился Александр, глядя на неподвижное тельце. На обычный сон ребенка это было не похоже.

- Старик влил ей в рот полстакана вина, сказал, что после этого она проспит сутки, - объяснила молодая женщина.

Говоря с освободителем, она развязывала старшую подругу. Граф помог ей, развязав веревки на ногах пленницы. Он подошел к окну, распахнул его и обернулся к женщинам.

- Тихо вылезайте в окно и под прикрытием деревьев бегите к калитке, я - за вами, - распорядился он и помог женщинам перелезть через подоконник.

Убедившись, что женщины выполнили его приказ, Александр повернулся к малышке. Впервые он внимательно посмотрел в лицо девочки, и его сердце лихорадочно забилось. Светло-золотистые кудряшки ореолом окружали овальное личико с тонкими чертами и чудесным пухлым ртом, глаза малышки были закрыты, но граф и так знал, что когда она их откроет, глаза окажутся яркого-зеленого цвета. Он не мог ошибиться, потому что на постели, одетая в розовое шелковое платьице, лежала живая копия маленького портрета его матери в раннем детстве - того самого, который он как талисман носил под мундиром последние полтора года.

«Ладно, с ней я разберусь потом, - мысленно решил Александр, подумав о Елене, - сейчас не время».

Подавив в себе желание придушить бывшую невесту, молодой человек осторожно поднял девочку на руки и, легко перескочив подоконник, нагибаясь под ветками деревьев, проскользнул к калитке. К счастью, она была закрыта только на засов, который женщины отодвинули. Они уже сидели в коляске, напряженно вглядываясь в темноту. Увидев Александра с девочкой на руках, Елена слабо вскрикнула, но тут же зажала себе рот обеими руками. Граф передал малышку кормилице и, знаком приказав всем молчать, тихо сказал, обращаясь сразу ко всем:

- Сейчас вы уедете, одна из вас должна править лошадьми. Кто-нибудь сможет? - спросил он и оглядел все лица. Увидев, что старшая женщина с готовностью кивнула, граф успокоился и уточнил: - Где ключи от дома?

- Они на столике возле входной двери, - подсказала кормилица.

- Хорошо, - кивнул ей молодой человек и продолжил, обращаясь к Елене: - В этот дом вы вернетесь не раньше, чем через год. Безопаснее всего вам сейчас находиться в Париже и не разлучаться с ребенком, лучше, если у нее будет теперь две няни - чтобы она все время находилась под защитой. А сейчас поезжайте, я доберусь до Парижа самостоятельно.

- Александр, там остался Том, котенок Машеньки, она проснется и будет плакать, если его не найдет, - прошептала Елена и умоляюще посмотрела на графа, понимая, что он, наверное, считает ее сумасшедшей.

Но Василевский на удивление спокойно спросил женщин:

- Где вы видели котенка в последний раз?

- Под кроватью, в той комнате, где вы нас нашли, - подсказала кормилица.

«Сумасшедший дом, - подумал Александр, возвращаясь в дом, - я, наверное, никогда не пойму женщин - их только что спасли от смерти, а они думают о котенке».

Он залез в окно и наклонился, заглянув под кровать. К его удивлению, рыжий пушистый комочек спал в углу, тихо посапывая. Он подхватил котенка, который спокойно уместился в его ладони и вернулся к коляске.

- Вот ваш Том, может быть, вы теперь поедете? - Александр не смог скрыть иронии и увидел, как Елена обиженно поморщилась, забирая котенка.

Граф проследил, как старшая из женщин сноровисто устроилась на козлах и взяла в руки вожжи, как тронулась коляска, и только когда экипаж скрылся за поворотом, он повернулся к калитке. Теперь его ждало самое важное дело: он должен был покарать людей, посмевших причинить зло его дочери.

Легко ступая, Александр поднялся на второй этаж. Полоса света падала из полуоткрытой двери большой спальни, где на широкой кровати, обнявшись, лежали два обнаженных мужчины - старшему было около пятидесяти, на его лице граф заметил размазавшиеся румяна, а молодому черноволосому человеку, почти юноше, было не больше двадцати лет, они оба крепко спали. Жаркий летний воздух был пропитан тяжелой смесью запахов ночной оргии. Ярость, клокотавшая в душе Александра, смешалась с брезгливостью, все в его душе кричало, что оба мерзавца, покушавшиеся на жизнь его дочери, должны умереть.