Таэль Абзалова - Фантазм

- Фейран, я буду в Фессе еще пару недель. Если ты решишь все-таки продать своего мальчика, - скажи мне! Я заплачу не вдвое - вдесятеро…

Худшего Филипп, пожалуй, и нарочно придумывая, сделать не смог бы!

Точно недостаточно было потрясения от неожиданной встречи с братом, - единым махом мужчину вернуло к возмутительной прелюдии вечера, заставляя заново вспыхнуть всепожирающим гневным пламенем. Сам понимая, что сейчас может сотворить какую угодно глупость, Фейран даже не стал никого звать, просто отправившись спать и чувствуя себя до предела вымотанным и разбитым.

Однако, словно шайтан вселился сегодня в эти стены! Первое, что он увидел, переступив порог своих покоев, был Айсен, сидевший на полу у постели, обхватив колени руками. Скупой свет лампы на полу рядом - почти полностью скрадывал очертания и не позволял разглядеть выражения лица, даже если бы мальчик его не прятал.

- Чтоб тебя дэвы в свое подземелье утащили!! Какого рожна ты здесь забыл?!! - крайняя злость, перешла в запредельную ярость при виде опущенной взлохмаченной макушки.

Вместо ответа маленькая фигурка вдруг распрямилась и стремительно метнулась навстречу, обнимая ноги.

- Господин, будьте милостивы!! - надрывный прерывающийся шепот, изящные пальчики вцепляются в полы так, что оторвать их можно только с мясом.

В любом смысле.

- За дерзость - накажите как вам угодно! Любая боль, любое наказание от вас - это счастье!! Господин, делайте со мной, что пожелаете!!! Только позвольте остаться в вашем доме! Не продавайте меня, смилуйтесь! Я отработаю любую цену, как вы хотите! Позвольте служить вам, я исполню любое пожелание!!

Под наплывом событий дня Тристан припомнил абсолютно ему не свойственные, самые что ни на есть заковыристые ругательства из когда-либо услышанных: и арабские, и европейские. Значит, господин, значит, как угодно?! Польщенным что ли себя почувствовать от подобного пыла!

А перед глазами этот - не мальчик… еще подросток, но - не ребенок! Уже не ребенок. Со вполне сформировавшимися пропорциями. И зоркий взгляд врача отмечает все детали…

Врача ли?

…Узкие ступни, которые хочется обнять ладонями, жемчужная ракушка пальчиков с перламутром ноготков… Выступающая, слегка шероховатая от характерной мозольки, золотистая виноградинка косточки на щиколотке… Продольная впадина напряженного мускула на икре, и колено, обкатанной соленой волной галькой… Горячее, как жгучее южное солнце бедро, нежные завитки вокруг сокровенного естества с золотой капелькой украшения - лишнего, неуместного, но вовремя служащего напоминанием, что не так уж невинен этот ангел… Ягодицы двумя половинками запретного плода, изгиб стройной спины, от которого забываешь о бледных полосках шрамов, и крылья лопаток… Хрупкие косточки чуть выше паха и уязвимый нежный животик, светлые соски: аппликацией на шелке с оттенком лепестков гортензии… Беззащитный изгиб открытой шейки с бьющейся голубой венкой…

И мужские руки с наглой уверенностью вертят это бесстыдное тело, шарят по доступной наготе!!

Что- то не заметно было знакомого «марочного» румянца! Или это тоже только для него? Тогда почему он должен отказывать себе в том, что уже давно распробовали другие?

Мысль была странной, как будто не его. Он, всегда с презрением относившийся к подобным забавам, - и вдруг думает о сексе с человеком одного с ним пола? Да что же такого в этом мальчишке?!

Правда, красив, красив бесенок - тонкой подлинной красотой, которую не подделать, не исказить. Правы дети Пророка, нельзя грубой кистью передать живое совершенство, а раз нельзя - так и нечего оскорблять жалкими потугами. Такие лица у небесных созданий только, и на извести их марать - невместно! Болезнь стерла искусственную женственность в приметах, не оставила ничего лишнего: лоб - высокий и чистый, крыльями разлет густых изящных бровей… Аккуратный носик без намека на горбинку, выразительные скулы, четкие пухлые губки, ресницы - как полный колчан, глаза как омуты…

Надо же, ведь и всплакнул еще, подстилка! Покорная готовность принять наказание от его руки - лишь привели мужчину в еще большее бешенство, хотя до сих пор не ведал, что такое возможно в принципе.

- Встань! - сдавленное хриплое шипение.

Мальчишка вскакивает так быстро, как только можно.

- Значит. Ты. Так. Хочешь. Служить. Мне!! Что выполнишь любой приказ?!

Ломкие кивки…

Поцелуй вышел внезапным. Жестким, жестоким, жадным - словно Фейран в этот момент не целовал его, а брал ртом сразу за всех, кто когда-либо обладал этим юным влекущим телом. Сминая приоткрывшиеся под натиском губы, вламываясь языком, терзая до боли, почти до крови, не позволяя даже вздохнуть. Пока самому стало не хватать воздуха.