Силовой вариант 2

- Вам кого?

- Мне бы позвонить, доченька. Телефон то работает?

Инспекторша разглядела удостоверение...

- Через девятку.

- Вот спасибо...

Как только инспекторша вышла - с полковником, даже ветераном шутки плохи - с ветераном мгновенно, случилась какая-то, видимая только опытному глазу метаморфоза. Рука с удостоверением перестала мелко подрагивать, приобретя свойственную профессиональным стрелкам каменную крепость, взгляд вдруг сфокусировался, стал жестким и острым, метнулся по кабинету, отмечая нужное. Решетка на окне, приварена к вбитым в бетон штырям - ерунда, раз к каркасу не привалена, только так вылетит, если что. Маленькие белые коробочки датчиков, реагирующие на разбитие стекла - бритовка, уверенная рука и все дела. Сейф, точнее железный шкаф, прикрытый и ключ торчит - совсем охерели, раньше за такое и из органов долой. Четыре стола, старых, сделанных в какой-то колонии, лампа с разбитым абажуром, четыре гражданских телефона с дисковыми цифронабирателями - если знаешь номер, то можно выйти в закрытую сеть, хотя наверное поменяли уже. На стене - плакат, какой-то киногерой, полуголый, тьфу! Дверь прикрыта, опасности нет - он почувствовал бы, если бы баба осталась за дверью.

Ну вот что делать, если подразделения, в котором он служил официально не существовало, а как человек выходит на пенсию, надо же ему и льготы положенные обеспечить, верно? Вот и делали ветеранские корочки на основании документов прикрытия. Чай совет ветеранов МВД от пары ветеранов со стороны не обеднеет. Перед пенсией на пару лет в систему МВД на непыльную должность переводят - вот тебе и ветеранская корочка, докторская колбаса в заказе и ветеранский хор, где он от нечего делать басом попевает...

Полковник обернул руку чистым носовым платком, снял трубку. Кончиком ручки набрал номер...

Щелчок соединения. Не рано, не поздно - можно надеяться, что не слушают. Чай не УГРО - ну чего ИДН укрывать?

- Сухорукова. Это Алексеев - назвал он свой псевдоним, который после выхода на пенсию стал его настоящим именем.

Нужного человека нашли быстро...

- Константин? Это Алексеев, здравствуй, дорогой... Чего у тебя там так бахает? А, понятно... Тут, рядом с тобой, в солнцевском ГУВД парнишку мордуют. А пацаненок дельный, молчит.... И не наблатыканный по виду, можно еще с ним поработать... Как нашел? А как я тебя нашел?... Сам же говорил, людей совсем нет, вот и оторви задницу от стула... Товарищ Дзержинский в свое время сам самолично беспризорниками занимался. А сейчас никому ни до чего нет дела. Развели бардак... Да, в Солнцевском. Добро...

Старик положил трубку. И снова - стал стариком.

Солнцево начиналось здесь...

Озлобленные пацаны рабочих окраин. С детства никому не нужные кроме уголовников, вербовавших себе пристяжь. Да пары чудаков - энтузиастов, старавшихся слепить из пацанов что-то дельное. С волчьим молоком всосавшие, что в мире не правды, а есть только сила. Ненавидящие чистенький центр, который вот - рукой подать - но не ухватишь. Видящие колбасу на прилавках, югославские сапоги и финские куртки из-под полы, таксистов в джинсе и с карманами, полными пятихаток. И видевшие своих родителей - серых от усталости, по-крестьянски покорных судьбе, живущих от получки до получки и копящих на стиральную машину. Они не хотели так жить, им нужно было все и сейчас. И они сбивались в стаи. Все - сильнее одного. Ты на общество харкнешь - оно утрется, общество на тебя харкнет - утонешь. В некоторых школах - учителя боялись заходить в старшие классы.

Пробитые в драке головы уже не считали. Девчонки в десятом делились на личнух - это те, которые под кем-то конкретно лежат, обычно под главарями и долбежек. Долбежка - это общая девчонка, ее трахают все, кому не лень и не спрашивая согласия. В драках сходились уже сто на сто. Кто не при делах - того могли избить кто угодно, защиты не было. Нападали на взрослых. В окраинных районах Москвы за отказ отдать кроссовки могли запросто пропороть пикой - жизнь дороже. В Москву ездили на электричках - "одеваться", что значило грабить прохожих, чья одежда понравилась и была впору. Контролера, который попросил билет - выкинули в дверь на полном ходу. Все большую и большую моду приобретал обмен одеждой - поношу и отдам. Кто отказался - либо слыл жмотом либо били. Сначала - взятое на время отдавали. Потом и отдавать перестали.

Взрослые - боролись с этим как могли. Комсомольцы проводили выставки, выступали в школах, пытались собрать какой-то актив, создать молодежные дружины - не пойдешь, не будет путевки в дом отдыха летом. Комиссии по делам несовершеннолетних работали без продыха - но дел не становилось меньше. Милиция била.