Фредерик Браун - Звон смерти

До этого момента я был полностью уверен в своих словах. Но далее мне понадобилась поддержка дяди Эма. Я взглянул на него, и он кивнул мне, чтобы я продолжал.

– Хоги держал мальчика в своем фургоне на виду у всех, но никто ничего не заметил. Он напичкал его наркотиками и завернул в обезьянью шкуру. Настоящей обезьяны у него не было – пока еще не было. Малыш Порли играл роль шимпанзе все одиннадцать дней своего плена, пока Хоги вел переговоры о возвращении и уплате выкупа. Он жил в темном углу клетки. Все, кто посещал фургон Хоги, видели какой-то комочек шерсти, сопящий в соломе, но никому не пришло в голову, что это ребенок, а не обезьяна. Хоги правильна рассчитал: полиция даже не подумала, что все следы ведут на ярмарку.

Вейс громко выругался. Он обвел взглядом фургон Хоги. Я показал ому место, где находилась клетка фальшивой Сьюзи.

– Но при чем здесь карлик? – спросил он.

– Он является частью плана, который Хоги разработал очень тщательно. Хоги хотел избежать малейших подозрений: было нужно, чтобы обезьяна появилась у него еще до похищения. Все должны были знать, что он купил шимпанзе. Не зря он трубил на всех углах о болезни Сьюзи. Те пять дней, которые предшествовали похищению, роль больной обезьяны играл Лон Стаффолд. Он был сообщником Хоги. В то время Хоги еще не нуждался в настоящем шимпанзе – он был бы лишней обузой. Лон Стаффолд помог ему разыграть этот спектакль. Вполне возможно, что он также участвовал в похищении маленького Порли.

– Я думаю, что он в нем не участвовал, – вмешался дядя Эм. – Вы помните, что его нашли голым? Это значит, что он носил обезьянью шкуру вплоть до момента убийства.

– Я все же не могу понять, зачем Хоги понадобилось связываться с карликом, – сказал Вейс. – Ведь это лишний свидетель! Гораздо проще было обзавестись настоящей обезьяной в качестве двойника.

Я тоже этого не понимал. Но дядя Эм быстро разъяснил эту загадку.

– Вначале ему нужна была не просто обезьяна, а больная обезьяна, которая только лежала бы в углу. С настоящей обезьяной слишком много возни. Тем более когда появился мальчик, и Хоги понадобилось постоянно отлучаться для переговоров с родителями. Согласно егo плану после похищения Лон должен был уехать в Цинциннати, а затем вернуться, чтобы еще какое-то время изображать шимпанзе, когда дело уже было сделано. А затем шимпанзе надлежало каким-то образом исчезнуть.

– Теперь понятно, – сказал Вейс. Я продолжил свой рассказ:

– Хоги, по-видимому, был давно знаком с Лоном. В прошлом они уже провернули вдвоем какое-то темное дельце. Поэтому Хоги подумал о карлике как о возможном сообщнике и поместил объявление в «Билборде». Когда-то у Хоги было еще одно прозвище, Коротышка – по контрасту с его огромным ростом.

– Ты считаешь, что карлик попытался его провести? – спросил Вейс и взглянул на дверь. Видимо, он подготовился к возвращению Хоги. Он просунул руку под пиджак и вынул револьвер из кобуры.

– Не совсем так, – сказал я. – Я думаю, что, когда Хоги вернулся вечером с похищенным мальчиком, карлик потребовал половину выкупа вместо тех нескольких тысяч, которые первоначально предложил ему Хоги. Есть и другая версия: Лон мог не знать о похищении, а когда узнал, то не захотел впутываться в это дело. Заключая с ним сделку, Хоги мог утаить ее истинную суть. А когда Лон все узнал, он, возможно, потребовал, чтобы Хоги вернул мальчика. Может быть, он даже пригрозил выдать его полиции.

– Думаю, что вторая версия ближе к истине, – сказал дядя Эм.

– Итак, вернемся к вечеру двадцать шестого августа, когда Хоги отвез мальчика обратно к родителям. Он уже получил выкуп в сорок тысяч долларов. Ему опять понадобилась обезьяна, чтобы избежать подозрений. И он где-то купил себе шимпанзе. Но ему не нужна была живая обезьяна. Он вовсе не собирался обременять себя после удачной аферы. Он сделал обезьяне несколько уколов морфина и бросил ее в бассейн. А потом поднял тревогу, и мы стали ее разыскивать. Куча народу могла подтвердить, что он усердно искал ее вместе со всеми. Пока все складывалось для Хоги вполне благополучно – правда, ему пришлось устранить Лона, но на него не нала даже тень подозрения. Вечером двадцать шестого августа он думал, что с этим делом покончено навсегда – мальчик возвращен родителям, деньги получены, обезьяна вроде бы нечаянно погибла по собственной вине. Все шито-крыто. Но тут произошло непредвиденное, и он был вынужден совершить еще одно убийство. Негро…