Аннотация:

Я уставилась на сжатый кулак - брезгливо, как на скорпиона, вдруг выросшего из моего предплечья. Из горла вырвался вздох отвращения. Я обхватила запястье левой рукой, отчаянно стремясь не допустить, чтобы Мелани использовала мое тело для насилия.

Джаред, не отрываясь, смотрел на кулак, который я удерживала, и ужас на его лице постепенно сменялся удивлением. В ту секунду у него было совершенно беззащитное выражение. Я легко читала мысли, пробегающие по его обескураженному лицу. Такого он не ждал. А ожидания у него имелись, это было яснее ясного. Он устроил мне проверку, испытание, которое четко просчитал и в результатах которого был заранее уверен. Но его ждал сюрприз.

И все таки прошла я испытание или провалила?

Боль в груди не стала для меня сюрпризом. Я уже успела понять, что «разбитое сердце» - больше, чем метафора.

В ситуации «дерись или беги» передо мной никогда не стоял выбор; я всегда убегала. Между мной и спасительной темнотой выхода из туннеля находился Джаред - пришлось юркнуть в заставленную коробками нору.

Коробки захрустели и затрещали, вдавленные в пол моим весом. Я пробралась в невозможное пространство, протиснулась между тяжелых ящиков, проламываясь сквозь остальные. Пальцы Джареда царапнули мне ногу - он попытался ухватить меня за лодыжку. Я лягнула здоровенную коробку, которая упала между нами. Джаред замычал, и к горлу подступило удушливое отчаяние. Мне не хотелось снова причинять ему боль; я не собиралась его бить, я просто хотела скрыться.

Карабкаться дальше было некуда. Вместо звука разрываемых коробок до меня донесся звук моих же рыданий. Я услышала прерывистые, рвущиеся из груди всхлипы, и мне показалось, что меня растоптали, изваляли в грязи, унизили. Я была в ужасе от себя, от насилия, которому поддалась - вольно или невольно. Впрочем, рыдала я не из за этого. Слезы лились из за того, что это оказалась проверка, а я то дура, дура влюбчивая, размечталась…

Внутри Мелани корчилась в страданиях; непросто было отделить ее боль от моей. Я смертельно обиделась, потому что поцелуй Джареда оказался ненастоящим; она - потому что ей он показался вполне искренним. Прошло немало времени с тех пор, как рухнул ее мир, но, несмотря на бесконечную череду пережитых ею потерь, она впервые почувствовала себя преданной. Да, ее отец привел Ищеек к детям, но Мелани знала, что это не он. Она ощутила грусть, но не предательство. Ее отец погиб. А вот Джаред… Джаред был жив.

«Никто тебя не предавал, дурочка», - пожурила ее я. Мне хотелось, чтобы ее боль улеглась. Двойные страдания - слишком тяжелый груз, мне и моих достаточно.

«Как он мог? Как?» - выла Мелани, не обращая на меня внимания. Мы не могли сдержать рыдания.

Мы обе находились на грани истерики, и тут прозвучало одно единственное слово… У входа в нору низкий, хриплый голос Джареда как то по детски спросил:

- Мел?

Сдержанность

- Мел? - повторил Джаред, и надежда, которую он так хотел скрыть, окрасила его голос.

Меня душили слезы - я еще не оправилась от потрясения.

- Это же ради тебя, Мел. Ты же знаешь. Не ради этой твари. Ты же знаешь, я целовал не ее.

Всхлипы перешли в рыдания. Почему у меня не получается заткнуться? Я попробовала задержать дыхание.

- Если ты там, Мел… - Он замолчал.

Мелани ненавидела это «если». Наружу вырвался всхлип, я словно хватала ртом воздух.

- Я люблю тебя, Мел, - сказал Джаред. - Даже если тебя там нет, даже если ты меня не слышишь. Я тебя люблю.

Я сдержала дыхание, до крови закусив губу. Физическая боль несколько отвлекала.

Снаружи стало тихо. Я наконец взяла себя в руки и тоже стихла, внимательно прислушалась, сосредоточилась на том, что могла услышать. Я не думала ни о чем, не издавала ни звука.

Тело мое изогнулось в чудовищной, невообразимой позе: голова в самом низу, правая щека прижата к шершавому каменному полу, плечи вдавлены в край коробки, правое - чуть выше. Ноги торчат под разными углами, правая икра уперлась в потолок. Борьба с коробками не прошла даром: по всему телу расплывались синяки. Придется объяснять Иену и Джейми, что я сама себя разукрасила. А как им объяснишь? Признаться, что Джаред поцеловал меня ради эксперимента: подопытному кролику всадили заряд тока и наблюдают за ним?!

И сколько еще мне вот так здесь торчать? Шуметь не хотелось, но спина, казалось, вот вот не выдержит и сломается. С каждой секундой боль становилась невыносимее. Чем дольше, тем сложнее было ее терпеть. К горлу подкатывал стон.