Роберт Черрит - Никаких дел с драконом

Сато сделал вид что, не услышал вопроса, и поспешно скрылся за дверью. В последний момент Сэму показалось, что он увидел хитрую усмешку. Тревога с новой силой навалилась на Сэма.

Сэм попытался встать. Он хотел догнать этого сукиного сына и выбить из него все, что тот знал, но, когда встал на ноги, внезапно навалилось головокружение, и Сэм буквально упал на руки доктора. Женщина, хоть и выглядела хрупкой, все же смогла справиться, уложила Сэма обратно на кровать, после чего накрыла его одеялом. Сэм не сопротивлялся, но, когда доктор закончила, схватил ее за руку.

— Вы слишком взволнованы, господин Вернер, — напряглась Юмико. — Вам необходимо успокоиться и отдохнуть, иначе могут повредиться связи импланта с нервными узлами.

— К черту имплант! — Сэм умоляюще посмотрел на женщину. — Я хочу знать, что происходит.

— Дерзость и насилие плохие помощники в решении проблем, господин Вернер, — Юмико покачала головой, таким образом обозначая, что не одобряет действий Сэма.

Тот и сам это понимал, но беспокоился о сестре. Дженис — это все, что у него было. Родители и братья умерли той самой ужасной ночью в две тысячи тридцать девятом году. Сэм разжал ладонь и медленно опустил руку, едва сдерживаясь, чтобы не вспылить снова.

— Пожалуйста, простите меня.

Юмико помассировала запястье — слишком крепкой оказалась хватка пациента — разгладила рукав белого халата.

— Сильные эмоциональные вспышки, — сказала она, — могут привести к нехорошим последствиям, господин Вернер. Такое поведение возможно лишь среди людей низших сословий. Надеюсь, вы понимаете это?

— Да, доктор. Понимаю.

— Замечательно, — женщина улыбнулась и, сделав вид, что не было никакой эмоциональной вспышки со стороны Сэма, поинтересовалась: — Вы хотели что-то спросить, не так ли?

— Вы поможете мне? — Сэм умоляюще посмотрел на доктора и, дождавшись кивка, продолжил: — Можете сказать, что имел в виду господин Сато, когда говорил о моей сестре?

— Сожалею, но я не могу об этом говорить, — Юмико нахмурилась так, что любой другой отступил бы с расспросами, но Сэм хотел знать все, независимо от того, как бы плохо ни обстояли дела.

— Скажите мне, доктор, — прохрипел он. — Пожалуйста.

Юмико некоторое время молчала и, в конце концов, сдалась:

— Два дня назад у вашей сестры начался кавару. Мы не хотели вас расстраивать перед операцией.

— О боже, — Сэм без сил уронил голову на подушку.

Кавару. Так японцы называли генетическое изменение человека. Это было вежливым названием. Во всем остальном мире процесс генетической мутации называли «гоблинизацией». Процесс, который полностью изменял клетки, кости и даже генотип человека, превращая его в одну из метачеловеческих разновидностей. Орки, тролли... Иногда изменение превращало человека вовсе в нечто ужасное.

— Как такое могло получиться? — прошептал Сэм. — Ей же всего семнадцать лет... Если ей было суждено измениться, это должно было произойти раньше... Она ведь перешагнула безопасный рубеж!

— Вы большой специалист по кавару, господин Вернер? — нахмурилась Юмико. — Если так, то вам стоит поучить ученых Имперского научно-исследовательского института, где лучшие умы пытаются разгадать тайну кавару.

— Тридцать лет, — прошептал Сэм, но доктор его услышала.

— И, несмотря на такой большой срок изучений и поисков способа вылечить эту болезнь, мы знаем о кавару очень мало. Когда это произошло, мутация затронула каждого десятого во всем мире, но тогда мало у кого была возможность изучить это явление. Царили хаос и паника. Сегодня мы можем, несомненно, больше, но из-за того, что kawaru стал редким событием, возможностей для изучения остается немного. Мы изучаем каждый случай, но все еще блуждаем в темноте невежества. Все, что мы пока умеем, это идентифицировать тех, кто предрасположен к мутации. И то только после долгого генетического тестирования.

— Когда тестировали меня и Дженис, у нас были хорошие результаты! — возразил Сэм.

— Даже при хороших результатах никто не даст полной гарантии, — пожала плечами Юмико. — У любого из членов вашей семьи могла быть предрасположенность к кавару.

— Тогда нет никакой надежды, — Сэм устало прикрыл глаза.

— Мы продолжаем исследования последствий кавару. Причины и сроки мутации для нас все еще загадка. Люди рожают нормальных детей, но что-то в них уже есть такое, что однажды, в любом возрасте, может вызвать кавару и превратить человека в какое-нибудь иное существо. Когда это произойдет, с кем, произойдет ли вообще и в кого превратится человек, не может предсказать ни один генетический тест.