Вундеркинд

Суета улеглась не скоро - пока приехали ко мне, пока с Марьей объяснялись мужики, пока мы кое-как раздели бесчувственное тело.... В общем, только к середине ночи все разошлись, а я принялась мыть пациента. Когда оттерла грязное и ободранное лицо - меня ждал сюрприз.

- Дела, - присвистнула я, замирая. - Вот это новости... на канале 'Культура'....

Я быстро достала сотовый, набрала почти забытый номер.

- Алло, - сонный голос в трубке.

- Игорех, просыпайся! - скомандовала я.

- Настя? - изумился Игорь.

- Я, я. Скажи мне, ты братана своего двоюродного не потерял, случаем?

- Да нет, а что такое? - тут же испугался Игорь. - Чего случилось?

- Подобрали твоего Лешку возле деревни Локотки, - пробурчала я, подтыкая одеяло вокруг Леши.

- ГДЕ? - судя по шуму, Игорь то ли одевался, то ли передвигал мебель.

- Возле деревни Локотки, - начиная беситься, повторила я. - Я тут работаю, вот, четыре часа назад притащили местные.

- Елки-палки, Настя, ничего понять не могу, - пробормотал Игорь. - Мы созванивались три дня назад, какие Локотки!

- В общем, отзвонись там его родным, начальству, еще кому....

- Как он?

- Без сознания, ему чуть череп не проломили и в лесу оставили. Он часа четыре как минимум пробирался к дороге, рядом с ней потерял сознание. Переохлаждение, пальцы ног обморозил, наверное, отрезать придется. С лица шкура слезет, руки, вроде, целы.

Мат, трехэтажный, переходящий в семиэтажный.

- Игорь, ты понял меня? Если надо будет ампутацию проводить - я не возьмусь, я не хирург, у меня даже инструментов нет.

- Настя, за мной долг.

- Ага, - я вяло зевнула. - Так когда мне гостей ждать?

- Да не думаю, что ждать, - вздохнул Игорь. Я подавилась зевком и вытаращила глаза. - У него родители в Штатах, близкая родня - это я, а я....

- Понятно все. В общем, так, Игорь. Я тебе позвоню завтра в обед, точно скажу, надо ли его везти в город. Если понадобится - приедешь.

- Насть, мне просто не вырваться! Я ж как в кабале с этим контрактом! Черт бы его побрал....

- Не дергайся, все под контролем, - машинально отозвалась я. - Все, он в себя приходит, до завтра!

Пальцы мы отстояли. Кое-как, только чудом, как я считала. К сотрясению мозга добавилась сильнейшая пневмония с высокой температурой и бредом. Я почти перестала спать, только гоняла добровольцев в город - за медикаментами. На восьмой день температура спала, бред тоже прекратился, сознание вернулось. Я клевала носом в раскладывающемся кресле, когда он тихо меня позвал:

- Доктор....

- Тут я, - встрепенулась я и тут же начала проверять пульс и температуру. - Ох, и везучий ты, Леша....

- Где я?

- Ты в деревне Локотки, - пояснила я, затыкая рот говорливому больному теплым питьем.

- Я тебя знаю, - отдышавшись, выдал Леша и тут же заснул. Я тяжело вздохнула и накрылась одеялом - надо было доспать.

На поправку он шел медленно, но уверенно. Подавать заявление в милицию он отказался, рассказывать, что с ним случилось, тоже не пожелал, просто отмалчивался. Один раз поговорил с мужиками, что его подобрали, после чего те прониклись к нему уважением.

О том, чтобы выписать его, речь даже не шла - он кое-как добирался до туалета, шатаясь и отдыхая на каждом метре, какая тут выписка! Поэтому, вечерами меня ждала не только Марья, но теперь и Леша, и мы долго пили чай, почти не разговаривая.

Один раз попробовали поговорить о моей роли в чудесном спасении его от смерти, но быстро замяли - я смущалась и злилась, Леша смущался и маялся. Прошлую встречу вспомнили один раз, посмеялись и больше эту тему тоже не поднимали. У меня вообще, сложилось ощущение, что на него мое присутствие как-то странно действует - то глаза отводит, что исподтишка смотрит, то еще что-нибудь. Я списывала все это на последствия сотрясения мозга, Марья - на мои небесные черты. Черты, конечно, были далеко не ангельские, но в зеркало я на себя смотрела без отвращения.

Собственно, день выписки совпал с католическим Рождеством, о чем я торжественно объявила больному. Больной, узнав, что он теперь здоровый, тут же воспрял духом и начал интересоваться расписанием автобусов.

Деньгами мы с Марьей его снабдили - вернее, Марья, решительно и непреклонно.

- Переводом пришлешь, - строго велела она, когда он заикнулся о возврате долга.

Лешка уехал. Перевод пришел на следующий день. Марья покачала головой и убрала деньги в шкаф. На следующей неделе пришло письмо. Мелким убористым почерком было сообщено, что здоровье не подводит, головные боли не мучают. Это содержала моя половина письма. Марья читала свою молча, шевеля губами. Хмыкала, теребила скатерть, барабанила пальцами по столу. Потом села писать ответ.