Карсон Маккаллистер - Вундеркинд

Перевела Фаина Гуревич

Папка для нот хлопает по ногам в толстых зимних чулках, руку оттягивают учебники — войдя в гостиную, она на секунду остановилась и прислушалась к звукам из студии. Мягкая поступь аккордов рояля и пронзительный стон скрипки. Тотчас раздался гортанный бас мистера Бильдербаха:

— Это ты, Бенхен [1] От нем. Bienchen — пчелка.

Стягивая рукавицу, она заметила, что пальцы сами собой отстукивают фугу, которую она разучивала сегодня утром.

— Угу, — ответила она, — я.

— Да, а не угу, — поправил бас. — Я сейчас.

Заговорил мистер Лафковиц — неразборчивые слова свивались в мягкое шелковистое бормотание. Голос совсем как у женщины, подумала она, особенно если сравнить с мистером Билдербахом. Она не находила себе места. С руки на стол неловко сползли учебник геометрии и « Le Voyage de Monsieur Perrichon » [2] «Путешествие господина Перришона» — пьеса французского комедиографа Эжена Марена Лабиша (1815–1888) Затем она села на диван и достала из папки ноты. И вновь ее взгляд упал на руки: напряженные сухожилия тянутся от суставов к запястьям, порезанный палец заклеен кривым замусоленными пластырем. При виде их страх, мучивший ее последние несколько месяцев, стал еще острее.

Чтобы успокоить себя, она беззвучно зашевелила губами: хороший урок — очень хороший урок — совсем как раньше… Губы сомкнулись, едва в студии послышались равнодушные шаги мистера Бильдербаха и, секунду спустя — скрип отворяемой двери.

Она вдруг подумала о том, сколько раз за пятнадцать лет своей жизни она видела это лицо и фигуру, которая в тишине, нарушаемой лишь невыразительным дребезжанием скрипичных струн, появлялась сейчас в проеме дверей. Мистер Бильдербах. Учитель, мистер Бильдербах. Быстрые глаза за стеклами очков в роговой оправе; редкие мягкие волосы и узкое лицо; губы полные и чуть приоткрытые — нижняя краснее от того, что он постоянно ее прикусывает; раздвоенные вены на висках пульсируют так, что их видно через всю комнату.

— Ты не рано? — спросил он, бросая взгляд на каминные часы, которые вот уже месяц показывали пять минут двенадцатого. — Мы с Джозефом разучиваем маленькую сонатину одного его знакомого.

— Ничего, — сказала она, постаравшись улыбнуться, — я послушаю. — Она почти видела, как ее пальцы бессильно тонут в расплывающихся пятнах клавиш. Она очень устала — если он сию же секунду не отведет взгляд, у нее задрожат руки.

Он в раздумье остановился посреди комнаты. Зубы остро прижимали ярко припухшую нижнюю губу.

— Есть хочешь, Бенхен? — спросил он. — Анна испекла яблочный пирог, возьми с молоком.

— Лучше потом, — сказала она. — Спасибо.

— После отличного урока, ага? — У его улыбки крошились края.

В студии за его спиной раздались шаги, и, отворив вторую створку двери, в проеме появился мистер Лафковиц.

— Фрэнсис? — улыбнулся он. — Как движется работа?

Сам того не желая, мистер Лафковиц постоянно заставлял ее чувствовать себя неуклюжим переростком. Он был очень маленького роста и выглядел устало всегда — если не держал в руках скрипку. Брови на землисто–бледном еврейском лице изгибались слишком высоко, словно он постоянно о чем‑то спрашивал, но глаза под полуопущенными веками смотрели сонно и равнодушно. Сегодня он казался рассеянным. Он зачем‑то вошел в гостиную, сжимая в неподвижных пальцах смычок с перламутровым наконечником и медленно проводя белым конским волосом по блеклому кусочку канифоли. Глаза превратились в яркие щелки, под свисавшим с воротника льняным платком сгустилась черная тень.

— Значит, все в порядке, — мистер Лафковиц опять улыбнулся, несмотря на то, что она ничего ему еще не ответила.

Она перевела взгляд на мистера Бильдербаха. Тот смотрел в сторону. Широкие плечи подпирали дверной косяк, а лучи вечернего солнца у него из‑за спины, словно желтые копья, протыкали пыльное пространство гостиной. В открытую дверь виднелись длинный приземистый рояль, окно и бюст Брамса.

— Нет, — сказала она мистеру Лафковицу. — Все очень плохо. — Тонкие пальцы затеребили нотные страницы. — Я сама не знаю, почему, — добавила она, глядя на сутулую сильную спину мистера Бильдербаха. Тот напряженно прислушивался к ее словам.

Мистер Лафковиц улыбнулся:

— Бывает, наверное, так, что…

Рояль неожиданно лязгнул.

— Может, займемся делом? — спросил мистер Бильдербах.