Джена Шоуолтер - Темнейшее желание

– Я Роуди, хозяйка магазина, – медленно и четко, поздоровалась женщина. Выражение ее лица просветлело. – А вы… вы… вы. Чем я могу вам помочь, Повелитель Кейн? Все, что пожелаете, ваше.

– Я хочу ее, – ответил Кейн, подтолкнул Жозефину вперёд и, заставляя ее встать перед собой. Он положил руки ей на плечи, чтобы она не сбежала, и дрожь, охватившая его, передалась и ей. – Красиво, одетой.

Может это не рационально, но первоначальный шок прошел, и девушка ощутила внезапное желание заплакать. Она не достаточно хороша, такой, какая есть.

Отец говорил ей. Королева говорила ей. А сейчас, поступок Кейна сказал ей. Могущественный Повелитель Преисподней, любимый всеми, не хотел, чтобы его видели со служанкой, одетой в лохмотья.

Она встретила его взгляд в зеркале напротив, и Кейн нахмурился.

– Да что не так? – потребовал он.

Я могу удержать это в себе. По крайней мере, на некоторое время. Позже, возможно она спрячется в своем укрытии.

– Не беспокойся. С этого времени, я буду ходить позади тебя. Тебе не придется на меня смотреть.

Пальцы Кейна, впились в нее.

– Дорогая, мне не нравится, как этот материал натирает твою кожу. Она слишком хороша, чтобы оставлять на ней красные полосы.

О-о. Мой…

Кейн сильнее сжал Динь и дрожь в его руках усилилась.

Он хотел эту женщину. Так сильно.

Он пожалел, что был мужчиной, живущим воспоминаниями. Он хотел бы смеяться и флиртовать с ней, успокаивать её. Он бы очаровал ее, восхищался ею.

Она бы приветствовала его внимание… даже просила бы о нем. Вместо того, он обидел её, самым худшим способом.

– Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, – попросил он.

Жозефина повернулась к Кейну лицом и взглянула на него своими синими глазами, которые ему стоило считать столь же непривлекательными, как и все остальные, но… ее каждый раз менялись.

Ему нравилось, как они меняют цвет в зависимости от эмоций Жозефины. Нравилось, что прямо сейчас они сверкали множеством оттенков синего.

Смешение светло синего, темно синего и какого-то промежуточного, создавало своего рода поэзию, калейдоскоп очарования, который никто не сможет воссоздать.

– Это красивый жест, и я очень благодарна, но ты не можешь. Я не могу носить ничего кроме своей униформы. Если я это сделаю, то каждому будет позволено сорвать с меня одежду… и неважно где я или с кем.

В конечном счете, она останется голой. Такая красивая и от природы чувственная, какой она была, привлечет взгляды мужчин, возможно, они подойдут и прикоснуться к ней. Возможно, даже попытаются сделать больше.

Сквозь него прокатилась волна ярости, и чем глубже она входила, тем сильнее становилась.

Кейн взглянул на Роду.

– Сделай ей новую униформу, просто из мягкого, более качественного материала. И добавь карманы. Целую кучу карманов. – Он хотел вооружить ее, чтобы она была готова, к любим случайностям. Подготовлена… каким не был он. – Ты сможешь закончить ее через несколько часов? Я хочу, чтобы девушка переоделась.

– Конечно, конечно, именно этим я и славлюсь, – последовал ответ. – Ненавижу спрашивать о таком у столь уважаемого клиента, но… как вы будете платить, мой Повелитель?

– Этим. – Он вытащил пачку наличных, которую спрятал в свой ботинок перед началом путешествия.

Рода кивнула.

– Очень хорошо. Я отведу ее в мастерскую и…

– Нет. Она все время должна находиться в поле моего зрения.

Динь распластала свои, покрытые перчатками руки на его груди, и воин мгновенно откликнулся.

Сердце забилось в уже знакомом ритме, увеличивая приток крови и подготавливая его тело для нее. Для всех тех вещей, которые Кейн хотел с ней сделать. Это было мучительно. Даже больше чем раньше. Это было приятно. Даже больше, чем он осмеливался предположить.

Желание почувствовать ее… его края обострялись ежедневно, ежечасно, и если Кейн не будет осторожен, в скором времени оно прорвется сквозь него, разорвет связки его здравого смысла, лучших намерений, и беспокойство о последствиях.

Бедствие яростно зарычал. Ненавижу ее! Оставь ее!

Убью тебя, проорал ему Кейн.

Рулоны ткани скатились со стола на пол, тяжелые бобины ниток упали на ноги Кейну с удивительно резким стуком.

– Мне так жаль, – сказала Рода и направилась убирать беспорядок. – Не знаю, что случилось.

Жозефина непреклонно тряхнула головой.

– Я не могу раздеваться прямо перед тобой.

– Почему нет? – Но Кейн уже знал ответ. Они не были любовниками. Они даже друзьями не были, не настоящими. Она станет уязвимой. Он не мог пообещать не пялится. Как и мужчины, которых Кейн презирал, он будет смотреть.