Джена Шоуолтер: Темнейшее желание

– Как ты могла так поступить? – требовал он ответа от Динь. Но уже знал ответ. Она любила его больше жизни, больше своей собственной. – Как?

Он провел пальцами по ее мягким волосам… светлым волосам? Да. Блондинка. Даже ее фигура изменилась. Она выглядела как Петра, и на одну секунду он надеялся, что умерла Феникс, а не его жена. Но затем ее волосы и фигура опять изменились, и Кейн уже смотрел на совершенно незнакомую женщину.

Когда она изменилась в третий раз и странным образом оставалась такой в течение часа, потом ещё раз, понимание пришло к нему и все надежды рухнули. Это была Динь, блондинка с картины Даники, и она умерла.

Она осушила Феникс, приобретя способности девушки менять личности, вот и все. Потому что теперь изменения прекратились, и тлеющая искорка надежды угасла.

Его Динь умерла, безвозвратно.

Кейн завыл в небо.

Сейчас он свободен от демона, но заплатил непомерно высокую цену.

Он хотел наброситься на кого-нибудь, убить, сломать что-нибудь, но не мог выпустить Динь. Так и сидел, даже когда солнце скрылось за облаками, и пошел дождь. Кейн продолжал сидеть, когда день сменила ночь.

Малькольм появился в нескольких футах от него, его кожа побледнела, его губы сжались в тонкую линию.

Рычание зародилось в груди Кейна.

– Знаю, что я – последний человек, которого ты желал бы видеть сейчас. Но должен тебе сказать, о чём я узнал. Я… пошел к моему предводителю и сказал, что сделал. Он заверил меня, что ты выживешь без своего демона, как и хотела девушка. Ну, ты знаешь? – Кейн наконец-то смог отпустить свою жену. Он встал, стиснув кулаки.

– Я могу выжить, но ты нет.

Посланник поднял подбородок.

– Послушай меня, воин.

– Как ты мог убить ее? Вам запрещено забирать человеческие жизни, а она наполовину человек.

– Когда она приняла твоего демона, я перестал видеть это в ней.

– Это не меняет твоих правил.

– Нет, не меняет даже моих обстоятельств. Меня накажут в любом случае.

Убить…

Но воин не закончил.

– Я был неправ, когда сказал, что ты опустошен. Твоя чаша еще не наполнена. Вода, залитая внутрь, медленно вытесняет масло. Теперь, ты исполнен воды… с любовью. Я… прошу прощения за смерть твоей жены.

– Теперь это не имеет значения. – Кейн вытащил два кинжала.

Посланник вздохнул.

– Ты не хочешь драться со мной.

– Ты прав. Я хочу убить тебя! – Кейн запустил один из кинжалов в шею Малькольма, но тот исчез, оружие миновало его и врезалось в дерево. Затем, ангел явился снова.

Кейн запустил второй клинок, но Посланник повторил то же движение.

Он двинулся вперед. Значит они уладят все помощью рук.

– Твоя женщина. – Нахмурившись, Малькольм склонил голову на бок и посмотрел Кейну за спину. – Она в огне.

Кейн развернулся, увидев танцующее пламя на кончиках ее больших пальцев. Снова в нём зажглась надежда, когда он понял, что происходит. Если она забрала способности Петры, то может восстать из собственного пепла.

Но что если Петра была близка к окончательной смерти?

Воин отчаянно наблюдал, как пламя распространялось на Динь… на ее лодыжки. Колени. Талию. Ее плечи… голову. Пока полностью ее не охватило.

Она начала обугливаться. Образовалась кучка пепла.

Потом, ничего. Пламя исчезло.

Разрушилась еще одна надежда.

Кейн взорвался.

Он вырывал куски земли. Он пинал и бил деревья. Его…

Отбросило взрывной волной пламени. Он перекатился и вскочил на ноги. Рядом с ним, Малькольм сделал то же самое. Снова огонь разбушевался, в этот раз потрескивая над пеплом, поднимая его, закручивая их вместе.

Пожалуйста, подумал Кейн. Пожалуйста.

В поле зрения появилась очертания женщины, парящей в центре пламени. Лицо Динь начало обретать форму, затем ее волосы, тело, и сердце Кейна чуть не выпрыгнуло из груди.

Она открыла глаза, и пламя мгновенно погасло. Ее обнаженное тело рухнуло на землю, и она стала задыхаться.

Дыши. Она должна дышать.

Это сработало!

Кейн рухнул на колени, испытав сильное облегчение.

Динь подняла дрожащую руку, повертела на свету, потом подняла вторую.

– Я в самом деле здесь. – Ее глаза расширились. – Кейн, я в самом деле здесь!

Он неуклюже поднялся на ноги и, шатаясь, подошел, желая немедленно к ней прикоснуться. Прямо сейчас. Эмоции застряли в горле, когда он упал к ее ногам и заключил в объятия.

– Я никогда так не радовался, смотря как кто-то горит, – сказал он, сжимая её крепко. – Ты переродилась, милая. Ты переродилась.