Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Книга месье Делёза произвела во Франции настоящую сенсацию, и интерес к животному магнетизму вспыхнул с удвоенной силой. В следующем году начал выходить журнал, посвященный исключительно данному предмету и получивший название «Annales du Magnйtisme Animal»312; немного позднее появилась «Bibliotheque du Magnйtisme Animal»313 и множество других изданий. Примерно тогда же начались магнетические сеансы аббата Фариа по прозвищу «чудотворец», добившегося на этом поприще таких успехов, что его считали человеком, выделяющим больше месмерического флюида и обладающим более сильной волей, нежели большинство людей. Результаты его экспериментов, которые месмеристы столь уверенно считают подтверждением их доктрины, убедительно доказывают, что все дело во внушении, а не в каком-то гипотетическом флюиде. Аббат усаживал своих пациентов в кресло с подлокотниками, приказывал им закрыть глаза и громким властным голосом произносил одно-единственное слово: «Спи!» Он не совершал никаких манипуляций, у него не было baquet — проводника флюида, но это не помешало ему усыпить массу народа. Он хвастался, что за всю свою жизнь ввел таким образом в состояние сомнамбулизма пять тысяч человек. Зачастую возникала необходимость повторить команду три или четыре раза; если же после этого пациент по-прежнему бодрствовал, аббат выходил из затруднительного положения, удаляя его из кресла и заявляя, что тот не поддается магнетическому воздействию. Следует особо подчеркнуть, что магнетизеры не приписывают флюиду универсальную эффективность: магнетизм, утверждают они, не действует на сильных, здоровых, недоверчивых и тех, кто его обдумывает, а действует на тех, кто твердо в него верит, на слабых телом и слабых духом. А чтобы те, кто входит во вторую категорию, но в силу тех или иных причин сопротивляется магнетическим чарам, не нарушали общей стройной картины, апостолы месмеризма заявляют, что в определенных ситуациях магнетизм не действует даже на них. К таким ситуациям относится присутствие насмешника или скептика, которое может ослабить или вовсе свести на нет силу флюида. В своих наставлениях магнетизеру месье Делёз со всей определенностью пишет: «Никогда не магнетизируйте в присутствии любознательных!»314

На этом мы и завершим наш рассказ, ибо нет никакой разумной причины прослеживать далее историю животного магнетизма, особенно в наше время, богатое на феномены, реальность которых неоспорима и которые поражают и ставят в тупик наиболее эрудированную, беспристрастную и дорожащую истиной часть человечества. Изложенного, однако, достаточно, чтобы показать, что если магнетизм и имеет какое-то рациональное зерно, то оно почти не прощупывается под ворохом неверных представлений и преувеличений. С другой стороны, изучив его историю с самого начала, едва ли можно утверждать, что он не принес никакой пользы. В 1784 году Байи писал: «Магнетизм полезен осуждающей его философии хотя бы тем, что пополняет собой перечень известных заблуждений человеческого разума и представляет собой великое испытание силы внушения». Быть может, он по крайней мере хоть немного осветил дорогу тем, кто занят грандиозным исследованием воздействия разума на материю — воздействия, которое люди, вероятно, никогда не поймут до конца. Он, может статься, является дополнительным доказательством силы непобедимого духа и слабости плоти по сравнению с оным, еще одной иллюстрацией изречения вдохновенного Псалмопевца315, считавшего, что «дивно строение наше и внушает благоговение».

Speak with respect and honour

Both of the beard and the beard’s owner.

— Hudibras316.

Известное изречение апостола Павла, гласящее, что «длинные волосы — позор для мужчины», послужило предлогом для множества необычных законодательных актов со стороны как светских, так и церковных властей. В Англии и Франции стрижки и бороды регламентировались государством со времени введения христианства до XV века.

Мы обнаруживаем, что и в более стародавние времена мужчинам не разрешалось обходиться со своими волосами как им заблагорассудится. Александр Македонский считал, что если солдат носит бороду, то он дает врагу шанс ухватиться за нее и отрубить ему голову, и во избежание этого приказал всей армии побриться и делать это регулярно. Нежелание античного полководца оказывать врагу означенную любезность является прямой противоположностью традиции, бытующей среди североамериканских индейцев, для которых делом чести является отращивание «великодушного локона» для упрощения процедуры снятия скальпа.