Пинтип Данн - Забыть завтра 1 - Забыть завтра

сестре. Моей сестре.

— Я не могу даже размышлять о том, что сделала будущая я.

Я тяжело сглотнула.

— Но это произошло. Так что я не могу гарантировать, что не поменяю свое мнение. — Я

расправила плечи. — Самое безопасное, что я могу сделать, — это лишить себя возможности

решать. И АВоБ предлагает сделать именно это.

Он сократил расстояние между нами.

— Ты не можешь сдаться им в руки, Келли. Подумай о том, что ты говоришь.

— И ты, и Председатель, оба сказали, что от Судьбы не уйдешь. Мне потребуется

приложить чрезвычайные усилия, чтобы нанести ей поражение. Что может быть более

чрезвычайно по сравнению с направлением в тюрьму?

Логан открыл рот, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, я отвернулась и

посмотрела вниз по склону.

— Они идут.

Быстро движущаяся свора ищеек тащила размытое пятно охранников в темно-синих и

белых униформах. Они только начали подъем, но собаки неслись вверх по склону так, как будто

не могли дождаться, когда разорвут меня на кусочки. У меня есть минута, максимум.

Моя рука сжалась вокруг черного чипа, и я достала его из кармана. Без раздумий я

бросила его в пропасть так сильно, как только могла. Вот так. Его больше нет. То, что я сдаюсь

им, не значит, что я должна рассказать им о Джессе. Теперь у них нет причины изучать ее.

Я обернулась к Логану. Его глаза поражают меня выражением глубокого, невыразимого

сожаления. Он на самом деле беспокоится? Под годами молчания и предательства все еще

остается зерно дружбы?

— Мне жаль, Келли.

Так много всего, что мне хочется сказать. И исчезну на очень долгое время. Это мой

последний шанс сгладить наши старые обиды. Последний раз, когда я смогу почувствовать

настоящую человеческую связь.

Мой последний шанс поцеловаться. О, как же я хочу податься вперед и прижать мои губы

к его. Я не хочу умереть, ни разу не поцеловав парня.

Но на это нет времени. Собачий лай разрезает воздух, как тра-та-та пулемета. Мы

слышали шарканье ног по грязи. Офицеры неумолимо приближались.

— Уходи! — прокричала я Логану, — Убирайся отсюда, пока они не арестовали и тебя

тоже.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я затрясла головой.

— Нет. Не делай это еще труднее, чем есть.

Сведя брови вместе, Логан кивнул, в последний раз сжал мою руку и исчез на

противоположной стороне холма.

Ну, вот и все. Мои последние мгновения свободы.

Повернувшись, я подняла руки в знак капитуляции. Я глубоко вздохнула, смакуя вольный

воздух гор. А затем пошла прямо по направлению к офицерам.

Глава 5

— У вас есть право хранить молчание, — провозгласил офицер. — Вы не можете ничего

сделать, чтобы спасти себя, но все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Мои руки заломили за спину, и заряд электричества ударил меня в руки. Ток шел по моей

коже подобно ряду огненных муравьев. Офицер защелкнул другой комплект ограничителей

вокруг моих щиколоток, и муравьи усилили свою атаку вдоль моих ног. Я стиснула зубы, борясь с

собой, чтобы не заскулить.

Мне в рот затолкали грязную тряпку. Я отдернула язык в поисках свободного места, но

его нет. Я ощутила вкус слюны других людей, и к горлу подкатила желчь. Однако кляп перекрыл

единственный проход, так что я была вынуждена сглотнуть желчь.

— Вам не будет назначен адвокат, — сказал офицер. — Ваше дело не будет расследовано

в судебном порядке. Ваше воспоминание о будущем выступит в качестве обвинительного

заключения, судебного разбирательства и признания виновности.

Они потащили меня вниз по склону, и мои ноги поднимали клубы пыли, от которой у

меня болели и слезились глаза. Я сильно кашляла, но они не убирали тряпку. Офицеры отвели

меня назад в здание и завели в кабину лифта. Мы вышли на этаже, сильно отличающемся от того,

на котором я получила свое воспоминание.

Все было из цемента: стены, пол, потолок. Воздух тут был неподвижен, как будто он

попал под землей в ловушку, и деться ему было некуда. Пахло смесью мочи и экскрементов.

Чьи-то руки резко дернули меня, снимая ограничители с моих запястий и щиколоток.

Электричество пропало, и я выплюнула тряпку, обрушившись на пол узкой приемной площадки.

Кто-то ткнул меня под ребра.

— Ты жива? — В меня еще раз ткнули пальцами, на этот раз в живот. — Ну, давай.

Пошевелись. Чувствуешь что-нибудь?

Я посмотрела в лицо грузной женщины-охранника.