Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- А ты понимаешь, что значит в таком деле спешка? - спросил Курасов. - Может, твои документы и до фронта не дойдут.

- Риск, конечно, будет, - все так же спокойно сказал Заганский. - Но тут уж все будет зависеть от нас. Документы ты для нас приготовил?

- На тебя и на меня - да. А на Сорокина могу сделать завтра же.

- Что за документы? - спросил Заганский.

- От госпиталя. Что мы направляемся в прифронтовой город для изыскания медикаментов и перевязочного материала. От нас с такими документами люди все время ездят.

- А не жидковато?

- Нет. Немцы со своей сентиментальностью очень уважают фронтовую медицину. Сколько раз уж я этим пользовался. Но идти послезавтра! Не знаю, не знаю…

- Что вы обо всем этом скажете? - обратился к Добрынину Заганский.

Вот и наступил для Добрынина момент, когда он должен был принять окончательное решение. Он понимал, что выжидать ему больше нельзя, ибо можно переиграть, а потом будет поздно. Он видел серьезно и тщательно разработанный Курасовым план. Заганский совсем не выглядел болтуном и тоже думал о переходе серьезно. Документ, о котором он говорит, действительно может оказаться очень важным. Последнее время Курасов не раз намекал, что немцы собираются поручить власовцам расчистку тыла от партизан. Не дальше как вчера в типографию поступил новый заказ на отпечатку специальной памятки- для власовцев о партизанах. Все же надо попытаться узнать хоть что-нибудь о том важном документе, о котором говорит Заганский. И вместо прямого ответа на заданный ему Заганским вопрос Добрынин спросил:

- Ваш документ действительно серьезный?

- Весьма. Речь идет о том, чем на ближайший год займется власовская армия. А что вас волнует?

- Да боюсь я, что там нас всех троих аккуратно поставят к стенке и на этом все кончится.

- Ну вас-то не поставят - не за что, - угрюмо усмехнулся Заганский.

- Не скажите. Из окруженной части я фактически дезертировал, мои-то товарищи пошли с боями к своим, а я застрял. Это раз. А затем служба здесь. Поди докажи им, что я тут был пятой спицей в колеснице. Вон Курасов однажды разъяснил мне, чистая ли у меня работа. В общем, напрасно вы из меня делаете своего защитника. Уж если мы пойдем, так пойдем по ровному счету.

Добрынин заметил, как Заганский посмотрел на Курасова, а тот отвернулся. Это Добрынину не понравилось. Может быть, они уже сомневаются: нужен ли он им вообще? И если они сейчас придут к мысли идти без него, он выпустит из своих рук большое и важное дело.

- Ну вот что, - решительно сказал Курасов, обращаясь к Добрынину. - Мне эта толчея воды в ступе осточертела. Мой ли план пойдет в дело или не мой, я хочу знать: ты идешь с нами или нет? Отвечай, Сорокин, без маневров, которые мне во как надоели! - Он резанул ладонью по горлу. - Идешь или не идешь?

- Иду.

- Фу ты, черт! - облегченно вздохнул Курасов и улыбнулся. - Наконец-то! Ты же не знаешь, с каким мы огнем сейчас играли. Мы же с Заганским, когда пошли к тебе, решили: если откажешься - кончать тебя. Пойми нас, ты слишком много от нас узнал и мог сделать с нами все что угодно.

- Я понимаю, - тихо сказал Добрынин и подумал: «Хорошо, что я вовремя отказался от позиции выжидания».

Они начали обсуждать новый план перехода, назначили, что отправятся в среду. Теперь Добрынин принимал участие в разговоре на равном с ними положении, но все же старался больше молчать. При таком коротком сроке на подготовку разработать надежный план действительно было не так-то легко. Каждый очередной пункт плана вызывал спор. Он продолжался уже больше двух часов, и Добрынин увидел, что они до утра не придут к единому решению. Напряженно слушая, как спорили Курасов и Заганский, Добрынин думал о том, что, пожалуй, вообще нельзя идти на собственный риск, имея на руках важные документы, да и этих типов надо доставить живьем. Надо придумать что-то другое. Завтра же он побывает в городе, свяжется с Бабакиным и через него с Марковым, и тогда передача документов и этих людей будет организована вполне надежно и без всякого риска.

- Имею предложение, - решительно произнес Добрынин в разгаре спора. - Завтра я схожу в город. У меня есть там кое-какие связи. Нам могут помочь.

- Какие еще там у тебя связи? - небрежно спросил Курасов.

- Главное не в том, какие они, - сказал Заганский. - Нас трое, и четвертый - лишний. Я категорически против вмешивания в наше дело новых людей. Категорически!

- Я тоже, - поддержал его Курасов.

- Не торопитесь, - сказал Добрынин. - Я знаю, что предлагаю. Речь идет о людях, которые могут обеспечить нам уверенный переход через фронт.