Сергей Заяицкий - Судьбе загадка (сборник)

Ну Андрея Первозванного у него нет,- задумчиво произнёс тот, глядя на портрет.

Как так? А это?

Это Александр Невский.

Чепуха!

Хотите пари?

На сколько?..Усатый джентльмен наклонился к уху молодого человека и шепнул что-то, отчего тот раскис от смеха.

Подлец вы, Алябьев! – пробормотал он.- Ну ладно, согласен! А как проверим?

Спросим Почкина, он все ордена знает, как отче наш.

Я могу видеть князя Почкина? – спросил в это время Степан Александрович.

А по какому делу?

Скажите просто – Лососинов. Он знает.

Как?

Лососинов.

Гм… Хорошо… сядьте,- прибавил он, хотя сесть было совершенно негде.

Молодой человек между тем что-то крупно писал, слегка высунув язык, очевидно, для облегчения процесса писания.

Ну, конечно, Александр Невский,- сказал, возвратившись, усатый джентльмен.

Честное слово?

Ну вот. Спросите сами… Да,- прибавил он,- обращаясь к Степану Александровичу,- вас просят.

Соврищев, ожидавший, что их выставят со скандалом, чрезвычайно изумился. «Молодец Степан,- подумал он, – не подкачал».

В большом кабинете сидел со скучающим видом почтенный человек с седою бородою, расчёсанною врозь, чтобы не скрывать висящего под воротничком Владимира.

Рядом сидел рыжий господин и таинственно что-то рассказывал.

Я и говорю,- бормотал он,- ваше высочество, ведь дважды восемь – шестнадцать. Нет, говорит, восемнадцать. Сосчитала на пальцах. Ну да, говорит, я и говорила шестнадцать, а вы всегда скажете…

Не понимаю,- заметил князь Почкин, кивая на угол комнаты,- откуда во дворце могут быть кошки? Смотрите – кошка.

Он медленно перевёл глаза на Лососинова.

Чем могу служить? – произнёс он, вежливо проглатывая зевок.

«Что они все раззевались?» – с досадою подумал Соврищев.

Моя фамилия Лососинов,- произнёс Степан Александрович довольно-таки гордо,- я надеюсь, князь, что моё дело уже рассмотрено?

Да, ваше дело рассмотрено, т. е., кажется, рассмотрено… Смотрите,- воскликнул князь вдруг с удивлением,- опять кошка.

Это та же самая, князь.

Да нет же. Ту я заметил. У той на лбу белое пятно, а у этой нет. Так ваше дело рассмотрено… Ведь, рассмотрено дело э… э… простите…

Лососинова.

Да, вот именно.

Рассмотрено.

И…

Постановлено отправить с пополнением на фронт.

Я очень вам признателен, князь, – заговорил Степан Александрович,- но позвольте вам рекомендовать и друга моего Соврищева. Он, как и я, одержим жаждою принести себя на алтарь отечества.

Ага… Ну пусть заполнит анкету… Нам нужна молодёжь энергичная и… ну да, энергичная…

Соврищев, выпучив глаза, глядел на Лососинова.

Послушай,- пробормотал он,- а там не опасно?

Но Степан Александрович сделал вид, что не заметил, а рыжий господин, медово поглядев на Соврищева, произнёс:

Анкету вы спросите в соседней комнате у такого юноши с пробором – он секретарь… Впрочем, позвольте, я провожу вас, а то он знаете, новый человек… Что называется, ещё не вошёл в курс…

Возможно, что тут есть крысы. Посмотрите, князь, вон ещё кошка,- заметил Степан Александрович, начавший чувствовать себя как дома.

Князь вдруг нахмурился:

То есть что вы этим хотите сказать?

Я думал, этим объясняется обилие кошек.

Если бы это объяснялось только этим, то нечего было бы и удивляться… Впрочем, извините, я занят… Я занят… Видите, у меня бумаги. Я не могу отрываться ежеминутно из-за пустяков. Артемий Львович, пожалуйста, больше никого… Я не принимаю… у меня доклад в Марфо-Мариинской…

Соврищев, заполняя анкету, украдкою оглядывался по сторонам. Со стен на него насмешливо глядели узкие бритые лица александровских генералов. Степан Александрович нарочно не подходил к нему, а в стороне беседовал с усатым джентльменом по поводу формы.

Вы закажите себе френч, знаете, такой, с карманами,- говорил джентльмен,- ну, конечно, сапоги и галифе… Разумеется, шинель… ну шапка… В штатском не советую… Там, знаете, в прифронтовой полосе в штатском ходят только жиды… Морду могут набить.

Когда Лососинов и Соврищев вышли из дворца и Соврищев собирался было уже накинуться на Степана Александровича со всевозможными упрёками, тот вдруг с необычайной стремительностью обернулся назад. Соврищев, шедший позади и не ожидавший манёвра, налетел на него, и они крепко стукнулись лбами.

Что ты, ходить не умеешь,- воскликнул с досадой Пантюша, потирая ушибленное место,- и не поеду я ни на какой фронт… И война-то, говорят, кончается.

Не поезжай, но помни, что над твоей трусостью будет смеяться весь дворец.