Александр Багинян - Мудрость веков в языке бизнеса. Паремии в англоязычном научно-популярном деловом дискурсе. Когнитивно-дискурсивный аспект

Известно, что сознание человека представляет и осваивает окружающую его действительность двояко: концептуально (посредством необъективированных форм) и вербально (посредством объективированных форм) [Алефиренко, 2011, с. 11; Талапина, 2013, с. 46]. Результаты этой познавательной деятельности находят отражение и закрепляются в сознании индивида в виде комплекса знаний, навыков, умений, а также типов общения и поведения. Формирование познавательных процессов продиктовано изначальной потребностью индивида в целостном и наглядном представлении мира, т. е. для адекватного восприятия реальности человеку необходимы результаты процессов категоризации и концептуализации, которые «немыслимы без помощи языка» [Костюшина и др., 2006, с. 4].

Итак, концептуальная картина мира, будучи идеализированной нематериальной сущностью, находит свое выражение посредством различных форм и разнообразных средств, но язык, вне всякого сомнения, есть наиболее эффективный проводник в сознание индивида, т. к. именно с его помощью человеку удается понять, как объекты окружающей действительности воспринимаются, интерпретируются и классифицируются отдельным индивидом или же целым социумом.

Данная точка зрения подтверждается К. В. Ярцевой, по мнению которой язык является не столько инструментом трансляции сообщения, сколько организующим началом. В соответствии с этим все знания о мире, которые закреплены в единицах языка, или языковая картина мира не создает какой-то индивидуальный образ мира, который не соответствует действительности, а просто особенным образом окрашивает окружающий мир, воспринимающийся носителями языка [Ярцева, 2010, с. 89]. Так, язык становится вместилищем как общечеловеческого, так и национального общественно-исторического опыта.

Важно отметить, что даже обозначенные ранее унифицирующие характеристики различных ЯКМ всего лишь демонстрируют наличие единого исходного материала (в виде концептуальной картины мира и общих для всего человечества когнитивных процессов) и некоторых точек соприкосновения. При этом уникальность каждой отдельно взятой ЯКМ не подлежит сомнению. Так, даже наиболее прочно укорененный в коллективном бессознательном набор архетипов в каждой ЯКМ будет иметь свое специфическое выражение. Данная точка зрения подтверждается рассуждениями Р. Ладо, который считал, что бытует иллюзия, что значения во всех языках практически одинаковы, а языки отличаются друг от друга формой выражения данных значений. Однако по сути, значения, которые классифицируют наш опыт, являются культурно детерминированными , поэтому они от культуры к культуре существенно варьируются [Ладо, 1989, с. 34–35]. Именно благодаря специфическому характеру такого варьирования предопределяется своеобразие каждой отдельной взятой этноязыковой картины мира.

Приведенное выше высказывание подтверждается и одним из основных положений когнитивной лингвистики, в соответствии с которым «языковое знание – всегда знание разделенное, знание коллективное». Что же касается индивидуального знания каждого индивида, оно находит отражение в индивидуальном характере содержательного и количественного показателей уровня усвоения знания коллективного, в его интерпретации и индивидуальной оценке. Таким образом, индивидуальное знание является определенного рода конфигурацией знания коллективного в плане его содержания, объема и интерпретации [Болдырев, 2009, с. 41].

Резюмируя вышесказанное, можно с уверенность сказать о неразрывной связи этнической и языковой картины мира, их взаимообусловленности и взаимовлиянии.

Говоря же о характере разграничения концептуальной и языковой картин мира, мы приходим к выводу, что концептуальная картина мира представляет собой феномен более сложный и богатый, равно как и более динамичный. К числу операционных единиц концептуальной картины мира принадлежат идеальные сущности, образные концепты и гештальты, зачастую не поддающиеся обозначению в языке. Они образуют так называемый ментальный лексикон (lingua mentalis), содержащий отраженные в знаках вербализованные знания [Песина, 2009; 2011].

Мы намеренно подходим к сравнению НКМ и ОКМ после рассмотрения сущностных свойств ЯКМ, т. к. первые два элемента, будучи оппозиционными абстракциями, ментальная репрезентация культуры которых носит фрагментарный по отношению к концептуальной картине мира характер, непременно соотносятся и зависят от ЯКМ как способа их непосредственной вербализации.