Майкл Эрард - Феномен полиглотов

Мои выводы построены на наблюдении за жизнью гиперполиглотов. Меццофанти создавал свою нишу в библиотеке, где он работал, а также в рамках деятельности католического органа «Пропаганда Веры». Хелен Абадзи нашла свою нишу во Всемирном банке, а Грэм Кэнсдейл – в Европейской комиссии. Когда я впервые встретился с Александром Аргуэльесом, он, несмотря на все сложности своего тогдашнего положения, мечтал о создании собственной школы полиглотов. Сегодня он, похоже, нашел свое лингвистическое счастье в Сингапуре, где его знания и серьезный подход к изучению языков оценены по достоинству.

Мою мысль подтверждает и то, с чем я столкнулся на юге Индии, где распространенное в определенной социальной среде знание множества языков фактически диктует стиль жизни.

Если вы хотите улучшить свои языковые навыки, то должны ориентироваться на носителей языка, но не ставить достижение их уровня владения языком своей обязательной целью, а скорее, использовать их в качестве индикатора прогресса в изучении. Попробуйте получить представление о языковых навыках билингв, которыми вы, возможно, восхищаетесь. Примите как данность факт, что овладение иностранными языками на уровне не носителя, но аутсайдера – это путь, по которому движется весь мир.

Язык работает и при отсутствии совершенства, свойственного носителям языка. Слова несут смысл даже в том случае, если вы произносите их не вполне правильно. Не надо делать вид, что повара, готовящие лапшу в японском ресторане на Манхэттене, равно как и миллиарды других людей, которые говорят (или даже пишут) на иностранных языках с ошибками, подобны беспомощному немому, который может произнести разве что «тан, тан». На самом деле их уровня знаний вполне хватает для решения стоящих перед ними лингвистических задач.

Означает ли это, что освоение иностранного языка на уровне родного не имеет никакого смысла? Ответ на этот вопрос зависит от языка. Возьмем английский, который благодаря Микки-Маусу и генералу Паттону стал языком межнационального общения. Из-за своего глобального статуса стандарты устного и письменного английского подвергаются обширной модернизации, с которой приходится мириться – и изучать нововведения – даже самим носителям языка. Конечно, одни версии английского по-прежнему будут иметь более высокий статус, чем другие. Недавно я слышал, что от австралийцев и ирландцев, если они хотят получить места преподавателей английского в Южной Корее, требуют американского акцента. Сегодня мы живем в мире, где существует множество различных типов английского и англоговорящих людей.

С другой стороны, данная проблема не характерна для менее распространенных в мире языков. Например, на японском говорит большое число людей – около 127 миллионов, однако вторым языком он является всего лишь для примерно миллиона человек. В то же время польский – двадцать третий язык в мире по числу носителей, но количество говорящих на нем как на неродном не поддается измерению. Вы никогда не сможете достичь идеального владения этим языком в глазах носителей, общаясь лишь с теми, для кого он является иностранным. Соответственно, стремление к этому идеалу теряет смысл.

Если вы хотите улучшить свои языковые навыки, то должны уметь управлять своим дофамином.

Дофамин – нейромедиатор, который обслуживает мозговые центры удовольствия. Когда мы делаем определенные вещи, наш мозг получает дозу дофамина, в результате чего мы понимаем, что сделали что-то приятное себе. Это, в свою очередь, гарантирует, что мы, желая получить приятные ощущения, постараемся сделать это снова. Люди, которые изучают много иностранных языков, делают это потому, что получают удовольствие. Более 95 процентов всех участников моего интернет-опроса ответили «Мне нравится» на вопрос, почему, на их взгляд, изучение иностранных языков дается им легче, чем другим. Я считаю, что это пристрастие связано с особенностями человеческого мозга, и этот ответ можно трактовать так: «Мне нравится то, что происходит в моем мозгу, когда я изучаю языки». Конечно, тот, кто говорит, что ему или ей «нравятся языки», может скрывать за этим признание, что ему нравится социальный статус человека, владеющего многими языками. Однако я не заметил такой тенденции в ответах своих респондентов. «Изучение языка доставляет мне огромное удовольствие», – написал один из них. «Удовольствие от расширения моего внутреннего мира», – поделился своими ощущениями второй. Другие отмечали «притягательную красоту звучания человеческой речи» и «удовольствие от тренировки мозга». В этих ответах не прослеживается стремление к обретению более высокого социального статуса – речь шла лишь о получении интеллектуального удовольствия от обучения.