Николас Спаркс - Дальняя дорога

Сандерс сделал паузу, чтобы вытереть слезы, и, к удивлению Софии, она услышала, что у юриста срывается голос. Сандерс кашлянул, и девушка подалась вперед, внезапно заинтригованная тем, что он собирался сказать.

– «Я думал: как несправедливо. Без Рут не было смысла двигаться дальше. А потом случилось чудо. Я получил неожиданный подарок – портрет жены. – Я повесил его на стену, и у меня возникло странное ощущение, что Рут наблюдает за мной. Помогает. Направляет. И понемногу воспоминания о нашей совместной жизни воскресли – воспоминания, связанные с каждой картиной в коллекции. Воспоминания, которые ценнее картин. Я не мог с ними расстаться, но все-таки, если картины принадлежали ей, а воспоминания мне, что было делать с коллекцией? Я в отличие от представителей закона понимал эту дилемму и долгое время не знал, как поступить. Без Рут, в конце концов, я был ничем. Я любил ее с той самой минуты, как мы познакомились, а когда меня не станет, знайте, что я любил ее до последнего вздоха. Больше всего я хочу, чтобы вы поняли одну простую истину. Хотя картины красивы и дороги, я бы отдал их все за еще один день, проведенный с женой».

Сандерс обвел взглядом публику. Люди сидели неподвижно.

Происходило что-то необычное. Сандерс, казалось, тоже это понимал и, словно в предвкушении, онемел. Он поднес палец к губам, прежде чем продолжить:

– «Еще один день, – повторил поверенный и сделал небольшую паузу. – Но как доказать, что я непременно сделал бы это? Как убедить вас, что меня не волнует коммерческая ценность картин? Что Рут действительно была важнее всего? Как сделать так, чтобы вы никогда не забывали, что моя любовь к ней крылась в каждой картине, которую мы вместе покупали?»

Сандерс посмотрел на высокий потолок и снова обратился к публике:

– Пожалуйста, пусть встанет тот, кто купил «Портрет Рут».

София едва дышала. Сердце у девушки колотилось. Люк поднялся с места, и на него устремились взгляды всех собравшихся.

– «Условия моего завещания и проведения аукциона просты. Я решил, что человек, который купит „Портрет Рут“, получит в собственность собрание картин, полностью и немедленно. Поскольку коллекция, таким образом, сменит владельца, аукцион прекращается».

Люк не двигался. Стоя в заднем ряду, он чувствовал напряженное молчание в зале. Понадобилось несколько секунд, чтобы слова Айры дошли не только до Люка, но и до остальных присутствующих.

Сандерс, наверное, шутил. Или, наоборот, говорил серьезно, но Люк неправильно понял. Ему послышалось, что он получил в подарок всю коллекцию. Но это же невозможно. Никоим образом. Так ведь?

Собравшиеся, похоже, думали так же. Люк видел озадаченные взгляды, нахмуренные лбы. Люди вскидывали руки, лица выражали недоумение и потрясение. Они чувствовали себя обманутыми.

А потом разверзся ад. Гости не ломали стулья, как футбольные болельщики, охваченные мятежным духом. Нет, это был гнев богатых и влиятельных особ. Мужчина в третьем ряду центрального сектора поднялся и пригрозил позвонить своему адвокату. Еще кто-то объявил, что его завлекли сюда ложными обещаниями и что он непременно подаст в суд. Третий обвинил руководство в мошенничестве.

Гнев нарастал медленно, и наконец произошел взрыв. Большинство гостей вскочили с места и принялись орать на Сандерса. Остальные избрали мишенью седого аукциониста. В дальнем конце комнаты грохнулся на пол мольберт, когда кто-то в ярости вылетел из зала.

И вдруг все повернулись к Люку. Он ощутил гнев и разочарование толпы. Одни смотрели на него с откровенным подозрением. Другие с проблеском надежды. Привлекательная блондинка в узком деловом костюме придвинулась ближе, за ней посыпались остальные, с грохотом отодвигая стулья. Толпа бросилась к Люку, десятки голосов кричали одновременно:

– Извините…

– Давайте поговорим…

– Я бы хотел условиться о встрече…

– Что вы намерены делать с Уорхолом?

– Мой клиент интересуется одной из картин Раушенберга…

Люк инстинктивно схватил Софию за руку и оттолкнул стул, готовясь к бегству. В следующее мгновение они кинулись к дверям, преследуемые толпой. Люк распахнул дверь и обнаружил шестерых охранников, стоявших за спинами двух женщин и одного мужчины с бейджиками аукционного дома. В их числе была брюнетка, которой Люк отдал почти всю наличность, какая нашлась в бумажнике.

– Мистер Коллинз, – сказала она, – меня зовут Габриэлла, я сотрудник аукционного дома. Для вас наверху приготовлен отдельный кабинет. Мы предвидели, что может произойти некоторая сумятица, и позаботились о ваших удобствах и безопасности. Пожалуйста, следуйте за мной.