Виктория Паркер - Во власти женщины

– Привет, Никандро.

Его сердце замерло.

Мгновенно мелькнула мысль о том, что Пия нарушила свое слово. Зевс не придет. Но Пия никогда не нарушает своих обещаний. Это было для нее делом чести. И тогда Ник все понял, взглянув на ее точеную фигуру. Зачесанные вверх волосы, строгий черный костюм, длинное кремовое кашемировое пальто, сжатые губы, холодные глаза.

Снежная королева снова вернулась.

В его памяти мгновенно всплыли обрывки разговоров, деловые бумаги и небывалая властность, столь редкая для женщины. Все это, как кусочки калейдоскопа, соединилось в целостную картину, и он понял все.

Боже, он был так слеп.

Ник на миг потерял дар речи.

– Добрый вечер, Олимпия. Или мне называть тебя Зевсом?

– Называйте меня, как хотите, мистер Карвальо.

Его улыбка была горькой, земля пошатнулась под его ногами.

– Антонио Мериси мертв?

– Да.

Тринадцать лет он стремился к тому, чтобы Антонио Мериси испытал хотя бы десятую часть той боли, которую испытали его дед и родители. Но такого исхода он никак не ожидал. И как он мог подумать, что Зевс мертв, если имя его не сходило с уст людей?

Ник думал, что почувствует что-нибудь: гнев, злобу, ненависть. Но он словно онемел.

– Он умер от сердечного приступа четыре года назад. Сейчас я владею его компаниями, ставшими теперь моими, а также клубом «Ку виртус».

Догадавшись, что сейчас за этим последует, он прямо взглянул в ее глаза и увидел в них ледяной холод.

– Должна ли я тебя благодарить за то, что клуб мой рушится под напором скандальных слухов, Никандро?

– Да.

– Не ты ли обрушил акции «Эрос Интернэшнл»?

– Я.

– Ты хотел разрушить мою жизнь, Никандро?

– Да. – Не было смысла все это отрицать. Каждое ее слово было правдой. – Только я не знал, что это была «твоя» жизнь, Пия.

– О, не надо. Давай представим, что мой отец здесь и он отвечает за свои грехи. Что я тебе сделала? Какое преступление совершила в отношении тебя, почему ты мстишь мне, завладев моим телом и разрушая мой мир?

– Это лично тебя не касается…

– Будь честен, Ник. – Огонь расплавил лед в ее глазах, и они стали ярко-синими. – Ты сделал это личным, когда твои губы коснулись меня. Ты сделал это личным, когда овладел моим телом.

Закрыв глаза, Ник сглотнул. Он хотел возразить ей, но разве в этом был бы толк? В глубине души он понимал, что она была права. Только она не знала всей правды.

– Ты права, конечно. В тот момент, когда я увидел тебя и узнал, что ты – дочь Зевса, я был охвачен лишь одним желанием. Уничтожить его и отнять у тебя то, что он отнял у меня.

– И что же мой отец у вас отнял, мистер Сантос?

– Всю мою жизнь.

– Но вы ведь сейчас стоите передо мной, живой и невредимый.

И только сейчас Ник осознал, что она сказала. «Сантос».

– Почему?..

– Когда я лежала в твоих коварных объятиях, Джован наводил о тебе справки. Я попросила его выяснить, что произошло с «Бриллиантами Сантоса» в Занзибаре. Я не могла забыть твой взгляд, когда ты смотрел на мое ожерелье… В нем сквозила такая ненависть.

Пия безоглядно доверяла Джовану. Стала верить Нику. И вдруг земля была выбита у нее из-под ног. И теперь она не могла верить ни одной живой душе.

– Он сказал, что понятия не имеет, что случилось с «Бриллиантами Сантоса». А выяснилось, что он тогда был там.

Ник нахмурился:

– В особняке? Нет. – Он решительно покачал головой. – Я бы узнал его.

Но узнал бы? За тринадцать лет человек мог сильно измениться. Ник смутно помнил, как выглядела комната в особняке Сантоса. А когда он дрался с зеленоглазым Отелло в Занзибаре, у него не было времени думать о том, что в прошлом у Пии с Джованом могла быть какая-то связь.

– Он был там. Он думал, что ты погиб в тот день.

Нику показалось, что ее голос дрогнул, но Пия даже не смотрела на него, оставаясь все такой же ледяной и невозмутимой. Ее смех, ее улыбки, огонь в ее глазах и радость в ее душе – все это исчезло безвозвратно, и в этом виноват был только он.

От ненависти к себе у Ника пересохло горло. И когда же он стал таким? Он с трудом узнавал себя. Он стал жестоким и безжалостным, и все оттого, что столько лет его неотвязно преследовала мысль о мести.

– Я знаю, что мой отец нечестно поступил с твоими родителями. Я знаю, что они погибли в тот день, и я… искренне сочувствую тебе. Я сожалею о том, что все это случилось. Но больше я ничего не знаю. Джован тогда находился снаружи, почти до самого конца, и он не знает, что произошло внутри. Ему было приказано стоять возле дома, и он исполнял свой долг. Может быть, он хотел бы попросить прощения.