Оливия Гейтс: Назвать своей

Жених был одет в такой же мундир царских времен, что и Лео. Грудь и плечи Максима выглядели еще внушительнее в обтягивающем их сукне того же цвета, что и платье невесты, но гораздо темнее. Мундир украшало золотое шитье и золотые же шнуры и пуговицы. Белые лосины с золотой вышивкой были заправлены в высокие кожаные сапоги.

А когда Кали взглянула на лицо Волкова, у нее снова чуть не подкосились ноги.

Его волосы оттенка красного дерева, успевшие уже отрасти до плеч, были зачесаны назад и собраны в хвост. Эта прическа подчеркивала жесткие черты Максима, его волчьи глаза и твердые чувственные губы.

От взгляда на него у Калиопы замерло сердце. Он выглядел… голодным. Она чувствовала его сильное желание даже на расстоянии и была готова хоть сейчас отдаться ему. Как же нелегко будет дождаться окончания праздника, чтобы снова принадлежать этому мужчине!

Аристидис подвел сестру к жениху, крепко пожал ему руку, затем обнял, и Кали услышала, как они негромко обменялись фразами.

– Сделай ее счастливой, Волков. – Между ними повисло не прозвучавшее вслух: «А иначе…»

Хорошо, что Кали решила сегодня не краситься, иначе весь макияж растекся бы у нее по лицу после того, как она услышала ответ Максима:

– Я живу лишь для этого, Сарантос.

С понимающими лицами два самых важных мужчины в жизни Калиопы разомкнули объятие. Аристидис вложил ладонь невесты в руку жениха и отступил назад.

Максим прижал Кали к себе, словно боясь, что она исчезнет, а пышно одетый священник между тем начал произносить слова брачной клятвы сперва на русском, затем на английском. После того как Калиопа повторила за ним слова обета, место русского священника занял другой человек и повторил слова клятвы на греческом.

Не в силах сдержать удивление и бурю эмоций, Кали взглянула на Максима, и из ее глаз потекли слезы любви и благодарности. Волков крепче обнял любимую, и взгляд его затуманился страстью.

После обмена клятвами Максим поцеловал Калиопу, а затем сделал рукой знак кому-то в зале. И тут же подошла Роза, держа на руках Лео, восторженно таращащего глаза. Малыш потянулся к родителям. Максим подхватил его в свои объятия и, прижав к сердцу жену и сына, обратился к гостям:

– Каждый человек ищет смысл жизни. И, найдя, готов отдать за него жизнь. Я был вознагражден сверх меры. Вы – цель моей жизни, мое благословение: моя жена, любовь всей моей жизни Калиопа Сарантос-Волкова и мой сын и наследник Леонидас Сарантос-Волков. Вам принадлежат мои сердце и душа, а также все, чем я владею.

Все гости встали и подняли бокалы, поздравляя новобрачных. Кали наконец не выдержала и разрыдалась, спрятав лицо на груди Максима. А Лео между тем весело подпрыгивал на руках у отца и радостно визжал, словно понимая, что это очень важный момент в их жизни.

Чем дальше продолжалось торжество, плавно перетекая в празднование дня рождения Лео, тем больше в Кали росло странное чувство: она словно смотрела на все со стороны.

Пообщавшись с гостями в зеркальном зале, молодожены вышли из него. Оказалось, что весь дом уставлен столами для приглашенных, а детская площадка полна детей.

Калиопа смеялась со своими родными, болтала по-русски со знакомыми Татьяны, шутила с деловыми партнерами Максима, которые допытывались, как ей удалось растопить этот айсберг. Она танцевала хоровод, который, благодаря ее родным, постепенно превратился в пидихтос – похожий танец, который танцуют на острове Крит.

Потом Кали обнимала и целовала бесчисленное количество людей, в том числе и Андреаса, который пообещал приехать к ней в гости… когда-нибудь.

Затем Максим пронес ее на руках по всему дому в то крыло, где она до этого не бывала. Кассандра и Селена семенили за ним, стараясь не отставать. Сияющая улыбкой Кассандра жестами объяснила, что они собираются помочь невесте освободиться от платья – кажется, она уговорила жениха доверить ей эту обязанность.

Войдя в комнаты, подготовленные для брачной ночи, Максим с неохотой поставил Кали, шепнул ей, что подождет в спальне, и вышел.

Хихикая, Кассандра и Селена помогли Кали снять платье, а потом подали ей сверток, лежавший на кофейном столике. Еще раз обняв невесту, подруги удалились, оставив Калиопу стоящей посреди комнаты в кружевном белье и туфлях на высоких каблуках.

Она развернула сверток, который, наверное, попросил передать ей Максим. Внутри был роскошный эротичный наряд.

Дрожа от нетерпения, Кали переоделась в него, желая поскорее увидеть, какое впечатление произведет в этом белье на Максима. Ей не хотелось, чтобы сам он уже успел снять свой свадебный костюм, потому что весь вечер мечтала о том, как будет снимать с мужа его великолепный генеральский мундир. Впрочем, какая-то ее часть жаждала увидеть любимого уже обнаженным, чтобы не пришлось ждать, когда можно будет прикоснуться к его телу руками и губами.