Хайди Райс: Отдых на Бермудах

– Послушай, я действительно думала, что ты пригласил меня сюда, и я так хорошо провела время утром, что не хочу омрачать сейчас свои воспоминания. – Элла почувствовала опустошенность при мысли о том, что ее сегодняшняя вечеринка закончилась так быстро и так бесславно. – Но я думаю, что мне действительно лучше уйти.

Она пришла сюда, чтобы встретиться с тобой. Тупица. О чем ты думал, черт побери? Когда вел себя как идиот?

Он не знал, что на него нашло, когда он вошел в бар и увидел, как она, раскрасневшись от волнения, болтает с Генри. Но слово, которое прозвучало в его голове, нельзя было перепутать ни с чем.

Мое.

А потом все пошло наперекосяк.

Возможно, его сумасшедшая реакция была как-то связана с сексуальным возбуждением, которое он переживал с тех пор, как Элла поднялась на борт катера сегодня утром, но это едва ли оправдывало его поведение. Правда, все, казалось, было хорошо, пока она не вручила ему чаевые. Хотя он всегда принимал чаевые, чтобы передать их парнишкам, работающим на катере. Как это когда-то делал Сонни.

Купер построил свой бизнес на щедрости туристов, таких как Мэй Престон и ее муж, которые приезжали каждый год и всегда платили намного больше обычной ставки. Но когда Элла сделала то же самое, он, вместо того чтобы оценить ее щедрость, оскорбился. Его будто отбросило в прошлое – унизительное время, когда он брался за любую работу, чтобы прокормить себя и свою маму. В те дни его подростковая гордость терпела унижение всякий раз, когда ему приходилось принимать деньги от людей, которые – он знал это – потом обсуждали их с мамой.

Почему этому горькому чувству надо было вернуться именно сейчас и испортить его только зарождающиеся отношения с Эллой, Купер не имел понятия.

Он провел рукой по волосам, размышляя, как лучше вернуть ее расположение, вспомнил ее соблазнительную попку, когда она покачивала бедрами в такт музыке, болтая с Генри. И, кажется, нашел выход.

– Ты не можешь вернуться в отель, во всяком случае, до того, как станцуешь со мной под настоящую бермудскую соку.

– Я даже не знаю…

– Конечно, знаешь. Это весело. – Он взял ее за руку, поднес к губам и поцеловал. – Ты проделала весь этот путь сюда. А я повел себя как придурок. Так что я в долгу перед тобой. Один танец. В качестве извинения? Это все, о чем я прошу.

Застенчивой улыбки было достаточно, чтобы он понял, она простила его.

– Хорошо, я думаю, один танец не повредит.

– Отлично. – Он положил руку ей на талию и повел ее обратно в бар.

– Может, мне стоит вернуться и забрать свой «Ромовый свизл»?! – попыталась перекричать она грохот и шум барабанов и басов.

– Давай сначала потанцуем до седьмого пота, – сказал Куп, уверенно положив руки ей на бедра, когда они наконец очутились на переполненном танцполе; на лбу у него уже выступил пот. – А потом я куплю тебе что-нибудь.

Ее духи – освежающее сочетание цитрусовых и пряных ароматов – окутали его, когда Элла положила руки ему на плечи и начала двигать бедрами под бас-гитару в естественном непринужденном ритме, который был соблазнительнее первородного греха.

Она улыбнулась ему – в милой улыбке были одновременно невинность и провокация, – потом поднялась на цыпочки, чтобы прокричать ему в ухо:

– Ай-ай-ай, капитан. Будьте осторожны. Сегодня вечером у меня одна миссия – получить то, чего я хочу.

Его руки сжали ее бедра, когда она прижалась к нему животом.

– Не проблема, дорогая.

– Я думаю, хватит. – Куп забрал у нее напиток. – Я хочу, чтобы ты смогла самостоятельно уйти отсюда.

Они танцевали, пока не запыхались, под попурри танцевальных мелодий соки, затем перешли на соблазнительные движения под музыку в стиле соул [2]. Было уже далеко за полночь, и бар начал пустеть. Группа его друзей, большинство из которых подходили к их столику, чтобы обменяться шутками с Купом или представиться Элле, практически растаяла, остались только самые упорные пары, с энтузиазмом отплясывающие на танцполе, и несколько посетителей в баре.

Элла танцевала и с несколькими другими парнями, наслаждаясь этими расслабленными случайными приятельскими отношениями, которые напомнили ей о компании ее друзей в Кэмдене. Но больше всего она наслаждалась взглядом Купера, который чувствовала на себе весь вечер. Его внимание, легкая улыбка расслабляли ее и одновременно держали в восхитительном напряжении – в предвкушении того, что должно было произойти. Потому что у нее не было никаких сомнений, к чему все идет. Страстные взгляды, собственнические прикосновения, его соблазнительный аромат – одновременно и острый, и соленый, и пряный – обволакивали ее. И приятное давление его наметившейся эрекции, когда его мускулистое тело медленно и соблазнительно двигалось в танце вместе с ней.