Скарлет Уилсон - Праздник в городе влюбленных

Он коснулся ее руки. На этот раз она не отстранилась и позволила себе насладиться приятным теплом, растекающимся по коже.

Алекс действительно здесь. Это не галлюцинация. Он такой же красивый, как раньше. Даже еще лучше. И он не забыл ее! Тогда почему она сейчас испытывает гнев?

Когда он убрал руку, она разозлилась еще сильнее, сглотнула и посмотрела ему в глаза:

– Чем я могу тебе помочь, Алекс?

Он огляделся по сторонам:

– Мы можем поговорить наедине?

Кивнув, она пошла по коридору, жестом пригласив его последовать за ней. Остановившись у двери своего кабинета, на которой висела табличка с надписью «Руби Уизерспун. Заведующая отделением патологии речи», она ее отперла.

Ее кабинет был маленьким, зато уютным. Сев на свое рабочее место за столом, она указала Алексу на кресло напротив.

– Что я, по-твоему, могу для тебя сделать, Алекс? – спросила она деловым тоном, поправляя стопку бумаг.

– Не для меня. Для моей дочери Аннабель. Ей уже три года, но она не говорит.

Руби машинально кивнула. Разумеется, он пришел к ней из-за своего ребенка. К ней ежедневно обращаются больше десятка родителей с подобными просьбами.

– У всех детей развитие речи происходит по-разному. Кто-то начинает говорить раньше, кто-то позже. Если ребенок не говорит в три года, это не повод для паники. Разумеется, если нет врожденных патологий. Ты проверял ей слух?

Алекс вздохнул. Судя по выражению его лица, он уже много раз слышал все то, что она только что сказала.

– Я выслушал десять разных профессиональных мнений. Последний специалист сказал, что это избирательная немота. Со слухом и умственным развитием у нее все в порядке. Она понимает, что ей говорят, но, похоже, сама просто не хочет говорить.

Руби была возмущена. Показать ребенка десяти специалистам – это перебор. Почему просто не позволить девочке развиваться постепенно?

– Как она общается?

– С помощью жестов.

– Как глухонемые? – удивилась Руби.

Он кивнул:

– Одна из наших горничных глухая. Должно быть, Аннабель научилась у нее.

Для глухого ребенка или для того, у которого есть глухой брат или сестра, это нормальное явление. Но для ребенка, который слышит и все понимает, это весьма странно.

– Возможно, она считает, что это нормально, – предположила Руби.

Он покачал головой.

– Аннабель когда-нибудь говорила? Произносила хотя бы отдельные слова?

– Да, но эти случаи можно пересчитать по пальцам.

Руби охватило профессиональное любопытство. Избирательная немота – явление необычное, но прежде ей уже приходилось иметь дело с несколькими случаями. Она даже опубликовала две научные работы на эту тему.

– У Аннабель были какие-нибудь серьезные заболевания?

– Нет.

Какое-то время они молча сидели и смотрели друг на друга. Руби поняла, что не может разговаривать с ним как с обычным посетителем.

Ее возмущению не было предела. Неужели он решил, что после стольких лет может как ни в чем не бывало прийти к ней и попросить о помощи? Неужели у нее на лбу написано, что она идиотка?

Она не могла объяснить, какие чувства охватили ее в тот момент, когда она повернулась, услышав его голос. Это было похоже на удар под дых. Но больше всего ее злило то, что она по-прежнему его хотела.

Пришло время поговорить начистоту.

– Я не понимаю, Алекс, – начала она, откинувшись на спинку кресла. – Почему после стольких лет ты приехал ко мне? В Эвронии, наверное, есть множество хороших специалистов в этой области.

Между его темных бровей залегла складка.

– Я хочу быть полностью уверен в том, что сделал для Аннабель все возможное. Я не верю тем людям, которые ее осматривали. Девять из них несли откровенную чушь. Десятый, как мне кажется, поставил правильный диагноз, но мне не понравился его план лечения.

«В таком случае, может, тебе оставить ее в покое и позволить ей быть нормальным ребенком?» – подумала Руби, представив себе, каким стрессом были для несчастной малышки все эти осмотры. Разумеется, она не могла сказать об этом вслух.

– И что это за план лечения? – поинтересовалась она.

Он пододвинул к ней папку, которую принес с собой. Открыв ее, она достала из нее скрепленные листы бумаги и начала читать.

Осмотр, похоже, был тщательный, но Руби не была согласна с планом лечения и преждевременными заключениями.

– У каждого профессионала может быть своя идея относительно плана лечения твоей дочери, – осторожно произнесла она. – Я не вправе не соглашаться.