Коди Кеплингер - Простушка

– Привет.

Я закатила глаза и повернулась, чтобы одарить незваного гостя уничтожающим взглядом. Время от времени случалось и такое. Какой-нибудь парень, как правило, насквозь обкуренный или пропотевший, садился рядом и предпринимал вялую попытку завести со мной светскую беседу. С наблюдательностью у этих персонажей явно были проблемы: выражение моего лица ясно говорило, что прекрасного принца я здесь не жду.

Как ни странно, на этот раз от севшего рядом не воняло ни травкой, ни по́том. Кажется, я даже уловила запах одеколона… Но потом поняла, кому этот одеколон принадлежит, и мое отвращение только усилилось. Уж лучше бы ко мне подсел укурок или вонючка!

Уэсли Раш. Поганый Уэсли Раш.

– Что тебе? – буркнула я, даже не пытаясь быть вежливой.

– Чего это мы такие хмурые? – саркастично проговорил Уэсли. – Вообще-то, я с тобой поговорить хотел.

– Не повезло. Я сегодня не настроена вести беседы. – Я громко отхлебнула из стакана, надеясь, что он поймет мой прозрачный намек и отвалит. Но нет. Его темно-серые глаза так и шарили по мне. Он даже не делал вид, что смотрит мне в лицо! Ну что за дрянь.

– Да ладно тебе, – протянул Уэсли. – Не будь такой злюкой.

– Оставь меня в покое, – процедила я. – Иди опробуй свое обаяние на какой-нибудь дурочке с низкой самооценкой, на меня твои уловки не действуют.

– Дурочки меня не интересуют, – отвечал он, – у меня другие вкусы.

– Уэсли, любая, кто согласится говорить с тобой даже минуту, и есть круглая дура, – фыркнула я. – Те, у кого есть хоть капля вкуса, стиля и достоинства, и не посмотрят в твою сторону.

Хм. Ну допустим, тут я немного приврала.

Уэсли Раш, конечно, был отвратительным бабником, и сам факт его существования отравлял воздух в стенах «Хэмилтон Хай», но он красавчик, и с этим не поспоришь. Вот если бы еще как-то можно было заставить его молчать… и отрубить ему руки… тогда он стал бы вполне сносным парнем. А так – полное дерьмо. Да еще и озабоченное.

– А ты, видимо, как раз из тех, у кого есть вкус, стиль и достоинство? – с усмешкой спросил Уэсли.

– Представь себе, да.

– Очень жаль.

– Это ты так со мной заигрываешь? – спросила я. – Если да, то попытка неудачная. Я бы даже сказала, провальная.

Он рассмеялся.

– У меня не бывает провальных попыток, когда я заигрываю с девушками, – рассмеялся он и провел руками по темным волнистым волосам, а потом снова улыбнулся – как всегда криво и высокомерно. – Но с тобой я просто пытаюсь быть вежливым. И нормально поговорить.

– Прости. Мне это неинтересно. – Я отвернулась и отхлебнула вишневой колы. Но Уэсли не сдвинулся с места. Ни на сантиметр.

– Это значит, что можно уходить, – отчетливо проговорила я.

Уэсли вздохнул.

– Ладно. Не хочешь быть покладистой – не надо. Тогда скажу начистоту. Дело вот в чем: ты умнее и упрямее большинства девчонок, с которыми я решался заговорить. Но я пришел сюда не для того, чтобы вести умные разговоры. – Он повернулся к танцполу. – На самом деле мне нужна твоя помощь. Видишь ли, твои подружки – красотки. А ты… Ты – жупа .

– И что это значит?

– Жупа. Жирная уродливая подружка, – расшифровал он. – Без обид, но это ты и есть.

– Я не…

– Эй, не надо обижаться. На самом деле ты не уродка и не тролль, но по сравнению с… – он пожал широкими плечами. – Ну ты сама подумай. Зачем они берут тебя с собой, если ты даже не танцуешь? – У него хватило наглости потянуться и похлопать меня по колену, как будто он хотел меня утешить! Я отшатнулась, а он как ни в чем ни бывало откинул волосы с лица. – Так вот, – продолжал он, – твои подружки – лакомый кусочек. Настоящие красотки. – Он замолчал на секунду, разглядывая происходящее на танцполе, а потом снова повернулся ко мне: – А ученые доказали, что в каждой женской группе есть слабое звено – жупа . И если парень общается с жупой, другие члены группы начинают ему симпатизировать.

– Эта теория тебе по укурке пришла? Ну и ну.

– Не злись, – отвечал он. – Я вот что хочу сказать: девчонки – твои подружки, например, – находят весьма сексуальным, когда парень проявляет учтивость и общается с жупой. Вот я сейчас с тобой разговариваю, и это вдвое увеличивает мои шансы, что мне сегодня обломится с одной из них. Так что ты уж помоги мне, сделай вид, что разговор тебе приятен.

Я в ужасе вытаращилась на него и долго не могла отвести взгляд. Вот уж что верно, то верно – внешняя красота обманчива. Может, у Раша и фигура греческого бога, но его душа темна и пуста, как мой платяной шкаф! Ну и придурок!