Эбби Грин - Любовница с характером

Прежде чем она потянулась за кошельком, Алексио заплатил за себя и за нее. Не лучший жест, учитывая поджатые губы стюардессы. Правда, Алексио это не волновало.

– Спасибо. Это было не обязательно.

Он пожал плечами:

– Пустяки. Я только рад.

– К чему подобные проверки, если все знают, кто вы? – спросила Сидони. Он поднял бровь, отпив глоток кофе, и она поспешила уточнить: – Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Та стюардесса явно делала все возможное, чтобы произвести на вас впечатление.

– Да, – согласился Алексио и поставил чашку на откидной столик. – Однако я никогда не предупреждаю, что полечу таким-то рейсом, и меня интересует не только поведение сотрудников, но и мнение пассажиров.

Сидони нахмурилась:

– Разве нет людей, которые могли бы сделать эту работу за вас?

– Сегодня мне нужно попасть в Лондон. Почему бы не воспользоваться этим?

Сидони видела, что он гордится своим бизнесом.

– Это умно, – заметила она. – Если кто-то решит вас критиковать, вы всегда можете сказать, что на себе испытали, каково это – летать на ваших самолетах экономклассом. И, – добавила она, развернувшись к нему, – это дает клиентам ощущение близости с вами. Вы – один из нас.

Алексио улыбнулся:

– И это тоже. Очень хорошо, студентка. Жалко, что вам пришлось уйти из колледжа.

Сидони отвела глаза, снова почувствовав себя неуютно под его взглядом. Он, казалось, смотрел в точку, о которой она не подозревала, в секретное местечко где-то внутри, которое она до сих пор не исследовала.

– Значит, ваша мать была француженкой… а отец?

Сидони округлила глаза и поинтересовалась:

– Возвращаемся к двадцати вопросам?

Она откинулась на спинку кресла и попыталась не замечать, в каком крошечном пространстве они находятся. Их локти слегка соприкасались при малейшем движении. Бедра ее оказались бы прижатыми к бедрам Алексио, придвинься она к нему хотя бы на миллиметр.

Почувствовав очередной приступ жара, Сидони поспешила ответить на его вопрос:

– Отец был ирландцем. Мама приехала в Дублин много лет назад, встретила отца и осталась там, а потом они поженились.

Она опустила голову, боясь, что Алексио увидит в ее глазах стыд. Не стоит посвящать его в подробности отношений ее родителей.

– А у вас? – поспешила сменить тему Сидони.

Выражение его лица стало отстраненным, возбуждая у нее жгучий интерес.

– Моя мать была испанкой, а отец греком. Но вам, наверное, это известно.

– Я не знала, что ваша мать была испанкой…

– Полагаю, свободно говорить по-французски вас научила мать?

Сидони кивнула и отпила чаю. Если бы она не так обостренно реагировала на присутствие Алексио, с ним было бы приятно поболтать.

– Мама всегда говорила со мной по-французски, и отец поощрял это. Он знал, что рано или поздно знание языка мне пригодится.

– Вы были близки с отцом?

– Почему вы спрашиваете?

Алексио потянулся и, к удивлению Сидони, на мгновение коснулся ее щеки тыльной стороной кисти.

– Потому что ваше лицо смягчилось, когда вы заговорили о нем.

Сидони дотронулась до щеки и смутилась.

– Я любила папу. Он был прекрасным человеком.

– Это хорошо. Мой отец… У нас с ним несколько разные взгляды на жизнь.

Сидони обрадовалась, что он переключил внимание на другое.

– Наверняка он гордится вами?

Алексио печально улыбнулся:

– В некотором смысле. Но я поднялся не благодаря ему. Я сам сражался за свой кусок пирога, и отец не простил мне этого.

Их снова прервали – теперь уже другая стюардесса, собирающая пустые чашки.

Алексио внутренне содрогнулся. Что происходит? Он беспечно заливается соловьем перед незнакомкой, которая очаровала его своей бледной кожей, красивыми глазами и гибким, стройным телом.

Стюардесса ушла, и ругавший себя Алексио обнаружил, что Сидони расстегнула пряжку ремня.

– Мне нужно вымыть руки. Пожалуйста.

Почувствовав облегчение, Алексио расстегнул свой ремень безопасности и встал. Сидони пришлось протиснуться мимо него. Он видел, как сверкнули ее глаза, став похожими на зелено-голубые бриллианты, и его словно ударили в живот.

Она изо всех сил старалась не задеть его. Одного взгляда на оказавшиеся так близко женские бедра было достаточно, чтобы пробудить желание. Алексио не смог удержаться и вдохнул ее свежий и чистый аромат с намеком на что-то цветочное. Такой и была Сидони – сейчас колючая, а через секунду мягкая. Словно роза. И такая же соблазнительная.