Лейла Мичем: Дикий цветок

Джереми встретил ее рассказ своим всегдашним «а‑а-а‑а». В конце концов Джессика перешла к тому, из‑за чего прислала старику записку с приглашением встретиться. Женщина потянулась к маленькой коробочке для драгоценностей, которую принесла с собой в бельведер.

– Джереми, дорогой, я хочу попросить тебя кое о чем.

– Все что угодно, Джесс. Ты ведь и сама знаешь…

– Ты мог бы продать это вместо меня?

Джессика открыла крышку коробочки. Внутри лежала изумрудная брошь, которую отец подарил ей на восемнадцатилетие. В глазах старого друга промелькнули узнавание и удивление.

– Джесс! Именно эта брошь была на твоем платье, когда я впервые тебя увидел! – воскликнул он.

– У тебя хорошая память, Джереми.

– Как бы я мог такое забыть?

На долю секунды, как показалось Джессике, его глаза увлажнились. Она перевела взгляд на брошь. Утренний солнечный свет зажег зеленое пламя в серединке камня на ее старой ладони.

– После того вечера я ни разу ее не надевала, – задумчиво произнесла она, – хранила на черный день. Человек, имеющий деловую хватку, сможет выручить за нее немалую сумму.

– Зачем, ради всего святого, ты решила ее продать?

– Мне нужны деньги, чтобы издать мою книгу, мои «Розы». Своих денег у меня недостаточно. Я не смогла заинтересовать ни одного издателя. Никто не согласен заплатить мне за привилегию издать историю наших семей. Кто захочет купить мою книгу? И сейчас не то время, чтобы просить денег у Томаса.

– А‑а‑а… Джесс, – Джереми взял брошь из коробочки и с восхищением стал разглядывать драгоценность. – Красиво… Редкая штучка. На праздновании дня твоего рождения эта вещица выглядела просто изумительно. Почему бы тебе не оставить брошь себе, а я заплачу за издание твоей рукописи?

– Нет, Джереми. Это будет противоречить желаниям Сайласа и договору, который он, ты и Анри заключили, когда обосновались здесь: никогда не брать и не давать взаймы денег друг другу. Этот договор помогал нашим семьям сохранять дружбу. Кроме того, я не хочу, чтобы после моей смерти эта брошь стала камнем преткновения между Жаклин и Дарлой. Зная характер Жаклин, я уверена, что она уступит брошь Дарле. Лучше я ее зарою куда подальше. Так ты мне поможешь?

– Конечно же, помогу. Я знаю человека, который заплатит за брошь хорошую цену.

– И еще, Джереми…

– Да, Джесс?

– Не добавляй денег от себя. Пообещай.

– Я обещаю, Джесс.

Следующим утром Джереми поехал на поезде в Хьюстон. Он считал обязательным для себя покровительствовать местным городским торговцам, где бы ни оказался, но природа предстоящего ему нынче дела требовала осмотрительности и анонимности. Джереми направлялся в ювелирный магазин, в котором когда-то покупал каменья редкого качества в подарок своей покойной жене. Он не страдал, подобно Джессике, от затруднительного положения, когда пришло время передать драгоценности Камиллы двум невесткам, а теперь Беатрисе, жене Джереми Третьего. Камилла гордилась бы, увидь она, что ее драгоценности теперь носят женщины, на которых женаты мужчины из рода Уориков. Вообще-то, Джереми считал себя очень счастливым человеком.

Тан и Тадеус Оппенхаймеры были близнецами, совместно владевшими ювелирным магазином, который посещали только очень богатые люди. Тан продавал, а Тадеус покупал. Джереми сообщил элегантно одетой продавщице, что хочет видеть Тадеуса. Бросив взгляд на визитную карточку и дорогую одежду визитера, продавщица провела его прямиком в мастерскую, располагавшуюся в глубине магазина.

– Боже мой! Какое великолепие! – заявил Тадеус, рассматривая брошь через ювелирную лупу.

С помощью этого маленького инструмента ювелиры определяют качество драгоценных камней.

– Хотя мне не следовало говорить вам об этом. Вы сейчас запросите у меня целое состояние.

– А Тан продаст брошь за два состояния, – возразил Джереми.

– Он может, – тихо согласился Тадеус.

Потом он назвал цену.

– Согласен, – сказал Джереми.

– Мы тотчас же выставим брошь на продажу, – пообещал ювелир. – Думаю, ее купят уже к концу дня.

– Скорее всего, – согласился Джереми.

Он отобедал в «Таунсмене», мужском клубе Хьюстона, членом которого являлся. Деньги, вырученные за брошь, оттопыривали ему бумажник. Джереми не торопился, сидя в комнате для отдыха и наслаждаясь бренди и кофе. Там он вел беседу с другими титанами промышленности и познакомился между прочим с одним нуворишем. Тот был из Корсиканы в Восточном Техасе. В 1897 году этот человек бурил неглубокую артезианскую скважину на своей земле, а наткнулся на нефть и природный газ. После приятной беседы с новичком Джереми взглянул на циферблат своих золотых карманных часов. Он решил, что прошло достаточно времени: брошь инвентаризировали, почистили, отполировали, назначили цену и выставили под яркие огни в одной из стеклянных витрин магазина Оппенхаймеров. Надо поторапливаться.