Амелия Грей - Мой любимый герцог

Рат опять посмотрел на дверь. Надо в конце концов решиться. Ему всегда удавалось все, что задумывал, и в этом деле он тоже не должен ударить лицом в грязь.

Глубоко вздохнув, он пошел к двери, пытаясь убедить себя, что вовсе не важно, насколько он был пьян, когда совершил достойный поступок, согласившись взять на себя эту возмутительную, хотя и, безусловно, благородную обязанность. Взявшись за дверной молоток, он громко постучал и тут же услышал яростный лай. Через несколько секунд из-за угла вылетела маленькая короткошерстная собачонка, весьма воинственно настроенная, остановилась в нескольких футах от него и грозно зарычала.

– Тише, дружок, – сказал Рат, снял перчатку, наклонился и протянул дворняжке руку, но та вовсе не намеревалась успокаиваться, а, напротив, словно хотела оповестить всех: к двери ее хозяйки подошел чужой.

Через несколько секунд дверь открыла дородная матрона в чепце и переднике и приветливо улыбнулась:

– Добрый вечер, сэр. Как о вас доложить?

– Я пришел к мисс Марлене Фаст, – сообщил Рат, снял шляпу и положил в нее перчатки.

Откуда-то издалека донесся звонкий голос:

– Тат, где ты? Что там стряслось?

– Сейчас вы ее увидите, сэр, – сообщила служанка. – Юная мисс через секунду появится из-за угла, чтобы выяснить, по какой причине ее драгоценная собака пришла в такое волнение.

Рат повернул голову в указанном направлении и действительно увидел высокую стройную девушку, легкой грациозной походкой вышедшей из-за угла. Ветер распахнул полы ее накидки, прижимая платье к ногам. Лица ее Рат не видел, потому что ее широкополая соломенная шляпка была низко надвинута на лоб, и это в такой пасмурный день.

– Тише, Тат, – мягко сказала она собачке. – Ты всем докучаешь.

Песик оглянулся на хозяйку, немного подумал и опять залаял.

– Ну хватит, хватит, – без всякого раздражения или строгости попросила она песика и сняла одну из перчаток, в которых явно копалась в земле. – Я здесь, с тобой, и у нас гость.

Собака продолжала лаять, но теперь подбежала к хозяйке и поднялась на задние лапки.

– Нет, на руки не возьму. Успокойся, иначе джентльмен может подумать, что ты невоспитанный пес и бросаешься на гостей.

Рат улыбнулся: неужели она подумала, что его испугает эта малявка? Впрочем, если ей нравится так думать, он не станет возражать.

Девушка подошла ближе, подняла голову, и Рат наконец увидел ее лицо. В глазах его зажегся интерес. Она оказалась очень привлекательной – большие глаза, маленький носик, соблазнительные губки. Даже грязь на щеке нисколько не умаляла ее очарования. Ее шляпку удерживала узкая лента цвета лаванды, завязанная бантиком. На руке висела маленькая корзинка с садовыми инструментами. В отличие от идеально чистого передника служанки ее фартук был в траве и земле.

Рата не удивило, что мисс Фаст сама копается в земле, как служанка или садовник. Судя по его воспоминаниям, чего-то подобного и следовало ожидать. Едва ли имело смысл надеяться, что с возрастом она приобретет утонченность и изысканность. Между тем замуж ее выдать будет не так сложно, как он опасался: она выросла настоящей красавицей.

Роскошные блестящие зеленые глаза взирали на него с откровенным любопытством. Остановившись, она сняла вторую садовую перчатку и положила обе в корзинку. На щеках вспыхнул румянец, сделав ее еще привлекательнее.

– Мисс Фаст, – проговорил Рат, стараясь не обращать внимания на собаку, которая внимательно обнюхивала его до блеска начищенные сапоги. – Я герцог Ратберн.

Ее красиво изогнутые брови удивленно приподнялись, рот слегка приоткрылся, и Рат понял, что она потрясена и испугана. Судорожно сглотнув, девушка присела в реверансе и тихо спросила:

– Что привело вас сюда, ваша светлость?

Она выглядела страшно напряженной, взгляд перемещался с него на дверь, потом на угол дома, словно она искала место, где бы спрятаться, куда сбежать, или, возможно, думала позвать кого-то на помощь. Ее била дрожь, и Рат мог побиться об заклад, что почувствовал в ней страх. Но почему?

Проклятье! Он вовсе не хотел ее испугать своим неожиданным появлением, хотя и знал, что порой один лишь титул может вызвать тревогу. Но чтобы такой страх… она взирала на него так, словно опасалась, как бы он не причинил ей физический вред. Даже ее прелестные розовые губки побелели.

Это его немало озадачило, а еще больше то обстоятельство, что она не боялась, пока он не назвал свое имя. Это совершенно точно. Скандальный листок мисс Труф, правда, весьма нелестно о нем отозвался. Возможно, мисс Фаст его читала?