Амелия Грей - Мой любимый герцог

На это Марлене нечего было возразить: герцог сказал правду. У нее не было связей в высшем обществе, а знакомства Джастины ограничивались довольно узким кругом лиц. У Марлены не было также подходящей одежды и драгоценностей, в которых можно было бы появиться на балу. У нее никогда не возникало необходимости в шелковых платьях или бархатных ридикюлях. Ей не нравились непрактичные жесткие огромные шляпы, которые больше некуда надеть. Она предпочитала соломенные шляпки, удобные и легкие, а какие-нибудь ожерелья или колье на шее определенно будут мешать работать в саду. К дорогим тонким тканям она тоже не привыкла: надо все время следить, как бы за что-нибудь не зацепиться и не порвать, и очень аккуратно стирать.

– Итак, особой радости оттого, что я ваш новый опекун, вы не испытываете, – заключил герцог.

– Это еще мягко сказано, ваша светлость, – буркнула Марлена, не желая мириться со своим новым положением – подопечной герцога Ратберна.

– По правде говоря, – усмехнулся Рат, – я бы тоже хотел, чтобы все сложилось иначе.

– Не уверена, что для меня это очевидно.

– Тогда позвольте объяснить: неважно, по какой причине я принял на себя эту ответственность, но это произошло, а значит, теперь я должен о вас позаботиться. И лучше вам с этим смириться, поскольку ничего не изменится, пока вы не выйдете замуж.

– Хорошо бы, это произошло поскорее, – проворчала Марлена.

– Да, чем быстрее, тем лучше, – согласился герцог.

– Ну хоть в чем-то мы пришли к единому мнению.

– Вот и хорошо. Вы не можете не понимать, что вам чертовски повезло – оказались под опекой герцога.

Они несколько минут молча сверлили друг друга взглядами.

Марлену ошеломило заявление герцога, и, похоже, его самого – тоже. Если он искал способ прекратить затянувшийся спор между ними, ему определенно это удалось. Марлене нечего было возразить: не станешь же отрицать, что покровительство герцога дает множество преимуществ. Все, что он говорил, правильно. Точнее, было бы таковым, если бы на ее месте оказался кто-нибудь другой.

– И вот еще что: привыкайте, что иногда я могу и выругаться в вашем присутствии, – сообщил Рат.

– И почему это меня не удивляет? – усмехнулась Марлена.

– Судя по всему, нам обоим предстоит договориться по многим вопросам, но одно останется неизменным, мисс Фаст: я отвечаю за вас, а не наоборот. Знаю, вы считаете меня неподходящим опекуном, но никогда бы не подумал, что вы предпочтете спасаться бегством, когда вам бросили вызов.

– Как вы сказали? «Спасаться бегством»?

Марлена ахнула и сразу почувствовала, как к ней вернулся боевой дух. Если ей придется принять герцога в качестве опекуна, значит, так тому и быть. Она сделает это, но на своих условиях.

– Ни при каких условиях я не стала бы спасаться бегством. Потребуется куда более страшный зверь, чем вы, ваша светлость, чтобы обратить меня в бегство. Я готова дебютировать в приближающемся сезоне, но выбирать мужа буду сама и жить останусь здесь. Я в этом доме уже три года, привыкла, знаю всех соседей. Они хорошие люди. Кроме того, в соседнем доме живет мой близкий друг. Мое сердце будет разбито, если придется уехать.

Герцог недовольно прищурился.

– У вас есть любовник?

– Конечно, нет! Но я не удивлена, что вы подумали именно об этом. Для меня очень важна дружба с Евгенией Эверард. Ее мать умерла, когда она была еще ребенком, а отец – несколько лет назад. Она живет с сестрой Вероникой и ее мужем, и в силу некоторых обстоятельств мне нужно всегда находиться поблизости.

– Хорошо, будь по-вашему! – досадливо пробормотал Рат. – Если это все ваши условия. Возможно, так даже лучше: поскольку я живу всего лишь через улицу отсюда, мне будет удобно заезжать к вам и проверять, все ли в порядке.

– Вы живете в Сент-Джеймсе? – удивилась Марлена: услышанное шокировало ее.

– Нас называли сент-джеймсскими повесами, если вы помните, мисс Фаст, – ехидно ответствовал герцог. – Мне нравится жить в этом доме, хоть он и немного меньше мейфэрского, а там, как правило, живут мои гости, когда приезжают в Лондон.

– Да, мне следовало знать, что у герцога может быть не один городской дом.

Не говоря больше ни слова, Ратберн сделал шаг вперед, сократив и без того очень небольшое расстояние между ними, и носки его сапог коснулись подола ее платья. Марлена даже ощутила тепло, исходившее от его мощного тела.

Не успев издать ни звука или хотя бы вздохнуть, она почувствовала, как пальцы герцога коснулись ее руки, и обнаженную кожу словно обожгло. Она бы, наверное, не удивилась, если бы его губы даже накрыли ее рот. Вместо этого она ощутила прикосновение теплых пальцев к подбородку. Герцог не смотрел ей в глаза, пытаясь развязать узел на ленте ее шляпы.