Кейт Хьюит - Подари мне себя

– Бинго. – Она потянулась за халатом, который висел на ручке двери, и закуталась в него. Сидя на краю кровати в этом халате, она выглядела такой юной и уязвимой и такой одинокой.

– Почему вы не сказали мне?

– Когда я должна была сделать это? Когда лежала на полу в гримерке, или после того, как вы окунули меня в воду?

Люк медленно прошел в спальню и сел на стул напротив нее. Он запустил руки в волосы, пытаясь собраться с мыслями.

– Вы потеряли сознание в Нью-Йорке из-за низкого уровня сахара в крови?

– Я забыла проверить уровень сахара перед выступлением.

– Это опасно…

Она коротко засмеялась.

– Спасибо за предупреждение. Поверьте мне, я живу с этим уже почти десять лет. – А затем, как будто решив, что сказала слишком много, она скрестила руки на груди и отвернулась от него.

– Почему не объяснили мне все это раньше? На кухне, например?

– Вы бы мне не поверили…

– Я сказал, что поверил бы.

– О да, конечно, – зло сверкнула она глазами. – Но вот только я не думаю, что вы говорили правду.

– Было немного трудно поверить, что это был голодный обморок. Если бы я знал, что вы были в…

– А может, я просто не должна объяснять каждый раз что-то, что может показаться подозрительным, – отрезала она. – Неужели всякий раз, когда кто-то теряет сознание, вы думаете, что это из-за наркотиков?

– Нет, конечно. Но я…

Она наклонилась вперед, ее глаза блестели.

– Что вы?

Люк смотрел на нее, все еще в шоке от произошедшего.

– Я не вы, – сказал он наконец. – Вы Аурелия Шмидт, известная певица. – И когда он произнес это, он понял, что не следовало этого говорить.

Она отвернулась, стиснув зубы.

– Я знаю, что обо мне говорят. – Ее глаза блестели, а подбородок дрожал. Черт, она была расстроена и подавлена. И он тоже.

Люк покачал головой, усталый, подавленный, раздраженный.

– А что было там, на кровати, Аурелия? Почему вы выглядели как… – Он едва мог произнести эти слова. – Как будто вас пытают? Подвергают нападению? Поздравляю, у вас это получилось. Хотели заставить меня чувствовать себя виноватым?

И опять она молчала, просто смотрела в пол. И Люк подумал, что все может закончиться еще ужаснее.

– Вы все еще хотите, чтобы я поехала с вами? – наконец спросила она. – В Азию?

– Да, вы можете поехать, – устало сказал он. – Я скажу своему помощнику, он уточнит по электронной почте детали поездки. Вы должны быть в Маниле двадцать четвертого числа. – С этими словами он встал и, к своему удовольствию, увидел, как ее глаза расширились.

– Вы уходите?

– Я не хочу оставаться, и думаю, вы тоже не желаете больше терпеть мое общество.

Она уставилась на него, кутаясь в халат, и он почувствовал стыд внутри себя.

– Я пришел сюда не для того, чтобы спать с вами, – сказал он. – Клянусь вам, я не думал об этом.

Аурелия промолчала, и, покачав головой, он вышел из комнаты.

Аурелия уже в пятый раз смотрела на свое отражение в зеркале люкса, который Люк забронировал для нее в отеле «Мандарин ориентал» в деловом районе Манилы. Она приехала несколько часов назад, и через несколько минут у нее была назначена встреча с Люком в баре отеля.

От сильного волнения ее тошнило, и она чувствовала головокружение.

Аурелия глубоко вздохнула и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Она наложила макияж в основном для того, чтобы замаскировать фиолетовые круги под глазами, поскольку она не очень хорошо спала с той самой ночи, десять дней назад, когда Люк вышел из ее спальни.

Она прикрыла глаза, и от воспоминаний ее головокружение даже усилилось. Она не могла думать о Люке, не вспоминая тот вечер. Осуждение и разочарование в его глазах. Путаница. И ее собственное отвратительное поведение.

В прошлый раз они оказались в постели, потому что она действительно этого хотела.

Когда Аурелия прикоснулась к нему, то почувствовала, как что-то внутри ее откликнулось, но затем все пошло не так. В тот момент, когда она легла на кровать, она онемела. Он стал для нее просто мужчиной, который хотел ее. И который собирался получить свое, не важно, каким способом.

Вот только Люк не воспользовался ситуацией, что делало его не похожим на остальных мужчин. И почему эта мысль так пугает ее?

Он, очевидно, не думал, что Аурелия другая. Она видела отвращение на его лице и осуждение в глазах, когда он открыл дверь в ванную. Он думал, что она принимает наркотики. А потом эти убийственные слова, они, казалось, выгравированы на ее лбу.