Я сразу соскочил с папашиных рельсов, дабы не разрушить две маленькие жизни.
Через час Эмери дрыхнет на диване, свесив ручонку и задрав ногу на спинку. Оден сопит на «детском» диванчике – он хоть и миниатюрный, но занимает до хрена места. Сколько я ни возражал, Тесса купила этот диван и поставила в гостиной. В довесок к нему шел дорогущий пуф, который тоже занимает до хрена места. В вопросах мебели меня переспорили, и вот я стою над моим шестилеткой, объевшимся конфет до беспамятства. На маленьком квадратном подбородке у него следы шоколада. В Одене больше от меня, чем от матери.
– Такие милахи, – говорит у меня за спиной Тесса. Глаза у нее слегка затуманены, лицо бледное. Она утомилась.
Тогда я целую ее в щеку, надеясь вернуть немного здорового цвета. Тесса со вздохом кладет руки мне на живот.
– Что думаешь делать в тихий час? – спрашиваю. Тесса всегда умудряется использовать сон-час – который становится все короче и короче – с пользой. Эта женщина настоящая пчелка и не слушает, что я ей говорю, тут уж ничего не попишешь.
Тесса мысленно пробегается по списку дел.
– Ну, – тянет она и принимается перечислять пункты вроде: «позвонить Фи насчет торта», «попросить Пози еще раз проверить букеты»… последнее я расслышать не успеваю, потому что просовываю руку ей в штанишки.
– Не отвлекай, – жалуется Тесса, а сама льнет ко мне.
– Ты слишком много работаешь, – тридцатый раз за неделю пеняю ей, и она тридцать первый раз закатывает глаза.
Тесса кладет мою свободную руку себе на грудь.
– Сказал писатель, который сутками не спит, когда жмут сроки.
Ее сегодня легко отвлечь от дел, и я этим точно воспользуюсь. Высоко приподнимаю ей груди, отпускаю, и Тесса стонет. Вот и ладненько.
Схватив ее за руку, веду к нам. Тесса чуть не бежит. Ей не терпится. Едва перешагнув порог комнаты, она захлопывает тяжеленную дверь, и огромный портрет наших деток чуть не падает с крючка на стене. Когда Тесса только предложила заказать картину, я сказал: да ну, на что нам этот страх божий? – но ей идея повесить в комнате картину размером с билборд пришлась по душе. Я согласился только при одном условии: пусть эта абстрактная неоново-яркая шняга висит так, чтобы я не видел ее, пока трахаю на кровати Тессу.
– Иди сюда, – жестом приглашаю ее сесть ко мне на колени, а сам опускаюсь на край гигантской кровати. Последние несколько месяцев мы то и дело пускали деток под одеяло. Оден недавно прошел стадию ночных кошмаров, а я бдил над ним и думал: не от меня ли паренек эту дрянь унаследовал? Эмери тоже стала проситься, ревнуя нас к братцу: заходила и, изображая слезы, шепотом умоляла защитить от «кошмариков».
Оба спали между мною и Тессой.
Было это, позвольте заметить, прекрасно.
– Хардин? – глядя мне в глаза, хрипло шепчет Тесса. – О чем ты думаешь?
Она нежно царапает мне живот.
– О детях, когда они спали тут с нами, – пожав плечами, улыбаюсь я.
– Как неловко, – качает Тесса головой и тут же улыбается.
– Неловко лишь потому, что на этот раз отвлекся я, а не ты, дорогая.
Я щиплю ее за соски, и она стонет. Потом я стягиваю с нее футболку, и Тесса встряхивает волосами. Щеки у нее красные, губы ярко-розовые, глаза голодные. Пальцами пробегаю по кружевному черному лифчику. Эта женщина носит самое сексуальное кружевное белье. Запустив руки под чашечки, я щиплю Тессе соски и приказываю:
– Ложись, детка.
Скинув штанишки и трусики, она опускается на кровать, подсовывает под голову подушку. По глазам вижу, чего она хочет: чтобы я доставил ей оральное удовольствие. В последнее время оно ей особенно нравится.
Тесса устала, вымоталась, ноги у нее болят, ее надо баловать. Само собой, меня потом ждет награда: моя женщина в долгу не остается и делает мне минет по утрам, если детки дают поспать до семи. Тесса подтягивает колени к груди и широко разводит ноги прямо у меня перед лицом. Я прикусываю губу, чтобы не застонать.
Киска у Тессы влажно поблескивает, и я уже не могу сдерживаться. Буквально набрасываюсь на нее, прижимаюсь губами к мягкой истекающей соком щелке. Языком скольжу вниз и начинаю нежно посасывать.
Тесса подается мне навстречу, и я, ухватив ее за бедра, резко подтягиваю к краю кровати. Тесса издает милый возглас удивления и возбуждения. Я, крепко ухватив ее за булки, жадно сосу и вылизываю, а она стонет, произносит мое имя вперемешку с «о да!», «боже мой!» и грязными словечками.
Мне нравится, как она меня подбадривает, и я работаю ртом так, что бедра у нее начинают конвульсивно подергиваться, а пальцы впиваются в простыни. Сейчас она, правда, ухватила меня за волосы, со всей силы. Обожаю!
Читать дальше