Виктория Паркер - Сможешь соблазнить?

Серена едва могла говорить.

– Я так переживала за тебя. Потому была готова на что угодно, лишь бы доказать, что я не виню тебя.

Финн задумчиво нахмурился и провел большим пальцем по нижней губе – так он делал всегда, когда хотел что-то спросить.

Серена положила руки ему на грудь и почувствовала, как под пальцами бьется его сердце.

– Финн?

Он ответил:

– Я обещал исполнить твое желание, потому и отправился к этому чертову психологу.

Серена улыбнулась, ощущая невероятную гордость за него.

– Так вот, мы принялись за то упражнение… ты знаешь… где нужно представить самое плохое, что могло бы произойти. По ее словам, это практически невозможно. Вот только у меня ответ был давно готов.

– Что ты сказал?

– Самое страшное, что и ты могла оказаться с нами в том клубе. И тебя бы могли у меня забрать.

– О, Финн.

– И я ощутил некую благодарность за то, что все вышло иначе, понимаешь?

Слезы наполнили глаза Серены.

– О, крошка, прости, из-за меня ты постоянно плачешь. – Наклонившись, он поцеловал ее влажные щеки.

– В последние дни я плачу по поводу и без. Это ненормально!

– Не говори так. Ты думала, парни не плачут? Черта с два. Когда мама умерла, я плакал постоянно, не в силах понять несправедливость жизни. Она была самым заботливым, бескорыстным человеком в моей жизни. Хорошие люди всегда уходят.

– Это не так. Ты остался в живых, Финн, и я благодарю за это небеса – каждый день.

– Это правда? – спросил он, глядя на нее своим пристальным взглядом, который, казалось, прожигал ее насквозь. Что-то в его глазах выдавало его подлинную сущность, ранимость.

– Каждый день, – заверила Серена.

– Ты сказала мне отпустить прошлое, сделать выбор, простить самого себя. Я стараюсь. Но сожалею я не только о Томе. Все эти годы вина – моя постоянная спутница. Я оставил Еву одну после того, как маме поставили смертельный диагноз, думал только о себе – и о гонках. Хотя правда, наверное, была в том, что я не мог смотреть, как мама умирает. Я как-то навестил Еву, пару недель назад, попросил прощения. Она не винит меня, Серена, ни капли. Она сказала, что я должен отпустить прошлое, потому что жизнь слишком коротка.

– О, она мне уже нравится.

– Ты ее полюбишь. Ее и Данте. У них только что родился сын – прекрасный малыш, и, глядя на их маленькую семью, я только и думаю, что о тебе. О том, как бы мне хотелось обрести то же самое – с тобой.

Серена покрепче схватилась за отвороты пиджака своего ночного спутника, чтобы устоять на ногах. Уж слишком неожиданным было его предложение.

– Ты хочешь… чтобы у нас была семья? Дом?

Финн неопределенно пожал плечами.

– Семья – это предел моих мечтаний, но только если ты согласна. Я буду счастлив просто сделать тебя своей. Да, наверное, я слишком рано заговорил об этом, судя по испуганному выражению твоего лица…

– Нет, нет. Я просто никогда не задумывалась о будущем. Я не считала себя достойной роли жены.

Произнеся эти слова, Серена вдруг поняла, что основной ее проблемой было отсутствие уверенности в себе. Если говорить начистоту, она никогда не могла представить себе, что Финн может желать ее.

– А какой, вообще, должна быть жена?

– Она должна проектировать первоклассные машины и носить байкерские ботинки и необычные футболки. По крайней мере, моя жена должна быть такой – я люблю тебя такой, какая ты есть, крошка. Ты для меня – единственная.

Слезы снова выступили на глазах Серены.

– Да?

– Конечно. – Запустив руку в ее волосы, Финн потерся кончиком носа о ее нос. – Не стану лгать тебе. Я слишком многого боюсь: что с тобой что-нибудь случится, что я не получу твоего сердца, отдав тебе свое. Но если только ты дашь мне шанс доказать мою любовь, тогда я тебя не подведу. Я могу завоевать твое сердце. Просто дай мне шанс.

Взгляд его вновь омрачился, и Серена увидела в нем боль.

– О, Финн, прости, я такая дурочка, забыла о самом главном. Тебе не придется его завоевывать. Оно твое. Я безумно, отчаянно влюблена в тебя.

Он резко дернулся.

– Что? Но это невозможно.

– Я даю тебе слово – это действительно так. – Она притянула его голову к себе для поцелуя. – Я влюбилась в тебя уже тогда, несколько лет назад, когда ворвалась к тебе в окно. Но ты так напоминал мне отца, что я думала, будто вижу тебя насквозь. Разбитые сердца и плачущие женщины – вот основные повороты твоего пути, так я считала. Как я ненавидела тебя за то, что ты подвергаешь такой опасности и меня. Но в глубине души я всегда тебя хотела. Я, такая неуклюжая и робкая, хотела тебя, такого уверенного в себе и прекрасного.