Барбара Картленд - Сердце не обманет

– Мои поздравления. Первый?

– Какое там! Третий. Скажу честно, больше мы вряд ли сможем себе позволить.

– Так вы считаете, что дети дорого обходятся? – поинтересовался Джон.

– Ужасно дорого. Но, к счастью, моя старшая дочь настоящая красавица. Она может выйти за миллионера и спасти семью.

– Не сомневаюсь, вы найдете ей такого, – улыбнулся Джон. – Наверняка на вашем судне путешествует множество богачей. А вот хорошенькие девицы, как я заметил, встречаются намного реже.

Халлам, бросив на него добродушно-насмешливый взгляд, заметил:

– Вероятно, это потому, что заботливые отцы держат их подальше от вас.

Джон расхохотался и не стал возражать.

– Однако я бы удивился, если бы вы и правда страдали от недостатка женского общества, – не без зависти добавил капитан. – Неженатых англичан не хватает, а женатых, я много раз слышал, дамы избегают.

– Я слышал другое: с глаз долой – из сердца вон. Кто знает, чем вы занимаетесь, когда путешествуете по Средиземноморью или, как я, плаваете за океан, где англичанин такая же редкость, как бокал холодного шампанского?

– Во всяком случае вы можете себе это позволить, – заметил Халлам.

– В том-то и беда, что я не могу себе позволить делать это часто, – посетовал Джон. – Все немногое, что у меня было, я потратил на путешествия. Довольно неудобно путешествовать, когда денег не хватает, но уж лучше путешествовать без удобств, чем не путешествовать вовсе.

– Чем же вы занимаетесь дома? – полюбопытствовал Халлам.

– Держусь подальше от женщин, которые думают о браке.

– Но каждая женщина думает о браке, – заметил капитан. – Если только она уже не замужем.

– Ни одна женщина не получит меня, – твердо произнес Джон.

– Значит, быть вам бобылем, – предсказал Халлам.

– Отнюдь. Я совершенно точно знаю, какую хочу женщину, и, когда придет время, выберу именно такую. Ласковую, добрую, покорную…

– В наше время женщины перестали быть покорными, – сказал Халлам, удивляясь подобной отсталости взглядов собеседника. – Сейчас у них передовое мировоззрение. Им подавай эмансипацию.

– Нет, такая женщина мне бы не подошла, – ответил Джон. – Какому мужчине нужна жена, которая будет вечно с ним спорить?

– Да никакому, но чаще всего именно это мужчины и получают, – мрачно промолвил Халлам. – Мой друг, вы слишком давно покинули Англию и ничего не знаете о «новой женщине».

– А вы знаете, – улыбнулся Джон.

– Да. От сестры моей жены. Это страшная женщина. Старая дева. Она вполне могла выйти замуж, но куда там! Ее хлебом не корми, дай поговорить о раскрепощении женщин да о равноправии. Представьте, она верит, что женщины скоро получат право голосовать.

– Такого никогда не будет!

– Я так до этого точно не доживу. Но мне пора заняться своими обязанностями. Мы уже почти прибыли.

Когда капитан удалился, другой молодой человек, стоявший в сторонке и слушавший их разговор, подошел к Джону.

– Послушать тебя, так ты просто бессердечный дьявол какой-то, – заметил он.

– Вовсе я не бессердечный, – возразил Джон. – Просто меня привлекает определенный тип женщин…

– Куклы, которые открывают рот только для того, чтобы сказать: «Какой же вы замечательный!» или «Какой же вы умный!»

Джон усмехнулся.

– А что в этом плохого?

– Это только поначалу неплохо, – увещевал Бенедикт. – А представь, каково провести так всю жизнь? Это же невообразимо скучно!

– Твоя беда в том, что ты родился в семье образованных женщин, – серьезно произнес Джон.

– Верно, мать и сестра у меня очень образованные женщины, но не бойся, старина. С ними тебе встречаться не придется. Если я расскажу им о твоих взглядах, они не захотят видеть тебя в своем доме.

– Но, Бен, разве они тебя не пугают?

– Нет. Я вырос с умными женщинами, так что мне это кажется вполне естественным. А тебя испортили восточные женщины, которым нечем заняться, кроме как думать о своих мужчинах да соглашаться с ними.

– Чем же это плохо? – с невинным видом поинтересовался Джон.

– Иди ты к черту! – добродушно воскликнул Бенедикт. – Я не верю, что ты такой плохой, каким хочешь показаться.

– Может, и не такой, – усмехнулся Джон. – Но почти.

С этими словами он спустился с мостика на палубу, где с небрежной грацией облокотился на ограждение борта и стал наблюдать за приближающимся берегом.

Бенедикт Кенли, друг Джона, иногда сопровождавший его в путешествиях, считал его человеком неблагодарным и бездушным.