Киран Крамер: Любовь и прочие неприятности

– Да, мой телефон не годится для этого – слишком низкое качество, – кивнула Сисси. – Я помню.

– Так вот. Я как раз приехала к дому Буна, чтобы отдать то видео тебе, и увидела вас с ним в гараже… Вы целовались… Я не удержалась и сняла вас. Это был так романтично…

– Лори! – Сисси не могла поверить своим ушам.

– А после приехали люди с телевидения, – пробормотала Лори, – а я очень хотела, чтобы вы двое были вместе. За вас болеет вся страна, в конце концов. Я ведь понятия не имела, что они засняли Буна с Эллой…

Сисси положила голову на стол.

– Знаю. – Лори погладила подругу по спине. – Мне так жаль. Я ведь хотела как лучше…

Сисси выпрямилась.

– Как мэр, я объявляю, что ты в этом году лишаешься привилегии наряжаться на Рождество в сексуального эльфа.

– Нет! – воскликнула Лори. – Мне так нравится эта роль!

– Но Перри ведь больше не Санта, – напомнила дочери миссис Донован.

Последовала короткая неловкая пауза.

– И слава богу, – наконец сказала Лори. – А то мальчики постоянно спрашивали меня, почему у Санты такая кислая мина.

Эдвина хрюкнула, как поросенок, вызвав взрыв хохота остальных.

Вошла миссис Хатлбери с сигарой в зубах, и Сисси заподозрила, что дама уже приложилась к фляжке полковника.

– Скотти ждет свой кусок пирога. Ты же получила его эсэмэску? А еще там интересные посетители.

Сисси достала из шкафа лакомство, которое принесла Старла, положила на тарелку вилку и протянула все это миссис Хатлбери.

– Что за посетители?

– Они сидят на террасе с Наной. – Миссис Хатлбери была настроена вести себя в духе Элвиса Пресли. – И она их не отпустит, пока не выкурят с ней по сигаре.

– И кто же это? – нетерпеливо спросила Эдвина.

– Не скажу, – заявила миссис Хатлбери и, слегка пошатываясь, удалилась.

– Возможно, Кетл-Нобу не нужны ни известные репортеры с телевидения, ни старые документы о военных подвигах, – заметила Джанель. – Среди нас нет героев. Мы все – свои ребята, простые горожане.

– Но у нас есть Эдвина, – хихикнула Лори и бросила в сторону журналистки нарочито злобный взгляд.

– Знаю! – огрызнулась та. – Сегодня ночью я на время забуду, что работаю в газете, ясно вам?

Сисси очень порадовали слова Джанель: кто бы мог подумать, что в этой зазнайке еще осталось что-то хорошее.

– Да, мы все свои, – согласилась с ней Сисси, и глаза защипало от слез, потому что поняла, какие именно гости к ней пожаловали.

Ее охватил озноб, но Сисси заставила себя выйти на террасу и сразу увидела «интересных посетителей» – Бун и его родители сидели в креслах-качалках. Миссис Бреддок попыталась курить, но закашлялась, и мистер Бреддок похлопал жену по спине.

– Хорошие новости, детка, – сказала Нана внучке. – Наши предки хранили копии всех важных документов у себя дома. Твой отец рассказал, что в доме есть тайник, где найдется много интересного.

– Ты серьезно? – повернулась Сисси к отцу. – Что еще за тайник?

– В старину такие делали всегда. У нас хранится много старых бумаг: вырезки из газет, черновики, наброски статей. Я не хотел тебе говорить до прощания на смертном ложе.

– В духе южан, – сказала мать, обмахиваясь салфеткой.

Библиотекарь в Сисси возликовал от этой новости.

– Спасибо вам, предки! – прошептала она в надежде, что ее услышат там, на небесах.

Нана усмехнулась.

– Расскажи ей, Бун, то, что я только что о тебе узнала.

Сисси встретила взгляд его карих глаз.

– Случилось так, что моя любимая мамочка отправилась на вечеринку, которую просто не могла пропустить, и тут ей приспичило рожать, на две недели раньше срока. Таким образом я родился за границей штата Теннеси.

– То есть ты не уроженец Кетл-Ноба? – Сисси не стесняясь, бросилась ему на шею.

– Нет. А что, это важно?

– Вовсе нет, теперь уже нет! Как хорошо, что ты сегодня наконец снял тяжесть с души! И ребята твои играли потрясающе.

– Спасибо. Я тебя люблю, мэр Роджерс.

– Я тоже тебя люблю, тренер.

– Не переживай по поводу библиотеки: вместе мы все исправим.

– Непременно.

Они прильнули друг к другу в поцелуе, и Сисси было все равно, что на них смотрят. Наплевать ей было и на вкус табака на его губах.

– Выходи за меня, – прошептал Бун, протягивая ей букет розовых гербер – ее любимые цветы! – со стеблями, обмотанными салфеткой. – Твой отец уже дал согласие.

Родители Сисси сидели напротив, раскачиваясь в креслах и глядя на дочь с такой любовью, что слезы подступили к ее глазам.