Николас Спаркс - Возвращение

– Я просто хотела узнать, законно ли вы проживаете в этом доме.

Формулировка меня немного удивила.

– Полагаю, да. Участок принадлежал моему деду, а после его смерти перешел ко мне.

– Вашего деда звали Карл?

– Вы его знали? – удивился я.

– Немного. Соболезную вашей утрате. Карл был хорошим человеком.

– Очень хорошим. Простите, а вас как зовут?

– Мастерсон, – ответила женщина. – Натали Мастерсон.

Когда она замолчала, я почувствовал, что меня внимательно изучают.

– Значит, Карл приходился вам дедушкой?

– Да, по материнской линии.

– Кажется, он про вас рассказывал. Вы ведь хирург? И военный?

– Уже нет. – Я замялся: – Простите… я так до конца и не понял, зачем вы пришли?

– Ах да. – Женщина махнула в сторону дома: – Я заканчивала обход, увидела свет в окнах и решила на всякий случай заглянуть.

– Нельзя уже и свет включить?

– Да нет, дело не в этом, – улыбнулась Натали. – Сейчас я вижу: все в порядке, и мне не следовало вас тревожить. Просто пару месяцев назад, сразу после смерти вашего дедушки, нам сообщили, что здесь горел свет. Дом, по идее, должен был пустовать, и я решила проверить, в чем дело. У меня возникло чувство, что здесь кто-то жил. Никаких повреждений я не заметила, только взломанную заднюю дверь, но, учитывая свет в окнах, я решила: за домом надо присматривать. С тех пор я изредка сюда заглядывала – убедиться, нет ли непрошеных гостей. Бродяг, нелегалов, беспризорников или наркоманов, подпольно варящих мет.

– А что, в этих краях таких много?

– Не то чтобы много. Как и везде. Работенки нам хватает.

– К слову, я – не наркоман.

Она взглянула на бутылку у меня в руке:

– Алкоголь – тоже наркотик.

– Даже пиво?

– Без комментариев, – усмехнулась Натали.

Я решил, что она немного младше меня. Светлые волосы собраны в слегка растрепанный пучок, а глаза настолько голубые, что хоть сейчас разливай по бутылочкам и продавай в супермаркетах. Чертовски красивая женщина, а что еще важнее – без обручального кольца.

– Может, осмотрите дом? – предложил я.

– Нет, я рада, что теперь все в порядке. Мне очень нравился Карл. Мы с ним болтали на фермерском рынке, где он торговал медом.

Я помнил, как по субботам сидел вместе с дедушкой у придорожного лотка, однако на рынке мы не бывали. Впрочем, с тех пор Нью-Берн сильно изменился: появились новые кафе, магазины, предприятия. Впрочем, в Александрии – одном из придатков Вашингтона – в пять-шесть раз больше жителей, и даже там, думаю, мужчины не давали бы проходу Натали Мастерсон.

– Расскажите подробнее, кто мог поселиться в моем доме.

Меня это не слишком заботило, просто не хотелось отпускать Натали.

– Я уже сказала все, что знаю.

– Вы не могли бы подойти ближе? – попросил я, показывая на ухо. – А то я плоховато слышу. Попал под обстрел в Афганистане.

Слышал я прекрасно; внутреннюю часть уха снаряд не повредил, пусть даже внешнюю снес напрочь. Да, признаю: порой я умышленно давлю на жалость. Я снова сел в кресло-качалку, надеясь, что Натали не задалась вопросом, почему я пожаловался на слух только сейчас. Фонарь освещал ее лицо; она какое-то время разглядывала мой шрам, затем поднялась по ступенькам и, развернув ко мне второе кресло-качалку, села. Правда, сперва отодвинула его подальше.

– Благодарю, – сказал я.

Натали улыбнулась – не слишком тепло: похоже, сомневалась, что я плохо слышу, и раздумывала, не зря ли села. Зато улыбка была достаточно широкой, чтобы я полюбовался на ровные белые зубки.

– Как я уже сказала…

– Вам удобно? – перебил я. – Не хотите ли чего-нибудь выпить?

– Спасибо, мистер Бенсон, я на работе.

– Зовите меня Тревором. И пожалуйста, расскажите все с самого начала.

Моя собеседница вздохнула и – могу поклясться – чуть не закатила глаза.

– В прошлом ноябре, после смерти Карла, одна за другой зарядили грозы. Молнии сверкали вовсю, в трейлерном парке неподалеку даже сгорел фургон. Приехали пожарные, я – следом, и после того как огонь потушили, один из парней обмолвился, что любит охотиться на дальнем берегу речки.

Кивнув, я вспомнил выгоревший остов фургона, который заметил в первые дни после переезда.

– В общем, пару недель спустя я вновь столкнулась с этим пожарным, – продолжила Натали, – и он рассказал, что видел в окнах вашего дома свет. Причем два или три раза. Словно кто-то носил свечу из комнаты в комнату. Парень смотрел издалека, и возможно, ему почудилось. Однако он решил мне сообщить, потому что видел свет не единожды. К тому же он знал о смерти Карла.