Джоржетт Хейер - Великолепная Софи

– Господи, Элизабет, мужчина не обязан носить траур по тетке женщины, на которой он даже не женат!

– Разумеется, нет, но Чарльз, похоже, так не считает… И не забывай о Чарлбери!

– А этому что мешает?

– Свинка, – трагическим тоном ответила леди Омберсли.

– Что? – Сэр Гораций расхохотался. – Вот это да! Что же он за мужчина, если подцепил свинку в тот самый момент, когда должен был жениться на Сесилии!

– Право, Гораций, мне кажется, ты к нему несправедлив: разве это его вина? Для него это так унизительно! Более того, болезнь подкосила его очень не вовремя, потому что если бы он обручился с Сесилией, то, без сомнения, сумел бы завоевать ее сердце, поскольку нрав у него дружелюбный и располагающий к себе, а манеры и речь – именно такие, какими должны быть! Но девушки склонны делать глупости и забивать себе голову романтическими бреднями и увлечениями – хотя, к счастью, Сесилия ничуть не похожа на этих ужасных современных барышень и, разумеется, прислушается к наставлениям родителей! Однако следует признать, что более неподходящего времени для свинки Чарлбери выбрать было трудно!

Сэр Гораций, вновь открывая табакерку, окинул сестру насмешливым и проницательным взглядом.

– И кем же увлеклась Сесилия? – осведомился он.

Леди Омберсли понимала, что старший сын наверняка посоветовал бы ей благоразумно промолчать; но стремление открыть брату душу оказалось слишком велико, чтобы она могла ему противостоять. Миледи призналась:

– Я знаю, Гораций, что ты никому не станешь повторять мои слова, но глупая девчонка думает, что влюбилась в Огастеса Фэнхоупа!

– Одного из мальчишек Латтерворта? – уточнил сэр Гораций. – Должен заметить, что подобный союз не вызывает у меня особого восторга!

– Господи помилуй, не смей даже думать об этом! Самый младший из сыновей, но едва ли не самый амбициозный! К тому же поэт.

– Это очень опасно, – согласился сэр Гораций. – По-моему, я никогда не видел этого юношу. Что он собой представляет?

– Он весьма красив! – с отчаянием сообщила брату леди Омберсли.

– Неужели похож на лорда Байрона? Тогда это многое объясняет!

– Нет-нет! Волосы у него светлые, как у Сесилии, он не хромает [7], и стихотворения у него очень милые, напечатанные на белой веленевой бумаге, да только вот расходятся они не очень хорошо. Совсем не как у лорда Байрона. Это ужасно несправедливо, потому что издать их наверняка стоило больших денег, и за все это ему пришлось заплатить из собственного кармана – или, скорее, из кармана леди Латтерворт, если верить тому, что я слышала.

– Сдается мне, – промолвил сэр Гораций, – что я знаю этого юношу. В прошлом году он был в Брюсселе, работал у Стюарта. Послушай моего совета: выдавай Сесилию замуж за своего Чарлбери как можно скорее!

– Знаешь, я так бы и сделала, если бы… Но я не смогу поступить подобным образом, если окажется, что он ей противен! И ты должен понять, что я не в силах что-либо предпринять, пока он лежит в постели со свинкой!

Сэр Гораций покачал головой:

– Тогда она выйдет замуж за поэта.

– Не говори так! Но Чарльз полагает, что будет лучше, если мы с Сесилией не станем бывать там, где она может встретить этого молодого человека, и это еще одна причина, по которой мы сейчас ведем уединенный образ жизни. Ужасно неловкая ситуация! Иногда мне хочется, чтобы этот несчастный юноша не принадлежал к нашему кругу – пусть он был бы охотником за приданым, сыном торговца или еще кем-нибудь в этом роде! Тогда можно было бы отказать ему от дома, запретить Сесилии танцевать с ним на балах, хотя в этом не было бы необходимости, поскольку он не был бы вхож в высшее общество. Но Фэнхоуп, естественно, может бывать везде! И это очень досадно! Хотя я вынуждена признать, что Чарльз ведет себя по отношению к нему крайне невежливо, даже он согласен, что нельзя перегибать палку и пренебречь приличиями настолько, чтобы оскорбить его семью. Альмерия Латтерворт – одна из моих старинных подруг!

Сэр Гораций, которому эта тема, похоже, уже наскучила, подавил зевок и лениво протянул:

– Полагаю, у тебя нет причин нервничать и расстраиваться. Все Фэнхоупы бедны как церковные мыши, и леди Латтерворт, скорее всего, желает этого брака ничуть не более тебя.

– Ничего подобного! – сердито отозвалась миледи. – Она глупа до невозможности, Гораций! Огастес всегда получает все, что пожелает! Она уже делала мне совершенно недвусмысленные намеки, так что я не знала, куда глаза девать, не говоря уже о том, чтобы ответить; однако я сказала, что лорд Чарлбери испросил у нас разрешения признаться Сесилии в своих чувствах, а мне представляется, что она… Нет, не будем об этом! Мне и в голову не могло прийти, что Огастес готов настолько пренебречь приличиями, чтобы обратиться к Сесилии, не заручившись сначала согласием Омберсли, но именно так он и поступил!