Джоржетт Хейер - Великолепная Софи

Сэр Гораций, которого не слишком интересовали дела и заботы племянницы, поспешно согласился:

– Да-да, он – образчик совершенства и воплощенной добродетели, и Сесилия вполне может гордиться тем, что заключит столь выгодный союз! Надеюсь, что и Софи ты подберешь кого-нибудь столь же выдающегося.

– Мне бы этого очень хотелось! – со вздохом ответила миледи. – Вот только момент сейчас наступил не самый подходящий, потому как… Словом, я боюсь, что Чарльзу это не понравится!

Сэр Гораций нахмурился и напряг память:

– Мне казалось, что его зовут Бернард. А почему это должно ему не понравиться?

– Я говорю не об Омберсли, Гораций. Ты должен помнить Чарльза!

– Если ты имеешь в виду своего старшего сына, то я помню его, разумеется! Но почему его мнение для тебя столь важно, и с чего бы вдруг он должен возражать против моей Софи?

– О, нет-нет, не против нее! Я уверена, что он не станет протестовать! Но, боюсь, ему может не понравиться, если сейчас мы снова погрузимся в увеселения! Полагаю, ты не видел объявления о его собственной скорой женитьбе, и я должна сообщить тебе, что он обручился с мисс Рекстон.

– С дочерью старого Бринклоу? Клянусь честью, Лиззи, а ты не теряла времени даром! Никогда не думал, что у тебя достанет здравого смысла на такой шаг! Союз и впрямь превосходный! Тебя можно поздравить!

– Да, – сказала леди Омберсли. – О да! Мисс Рекстон – замечательная девушка. Я уверена, что она обладает многочисленными достоинствами. Очень здравомыслящая и образованная, а ее строгие принципы не могут не вызывать уважения.

– Она наверняка смертельно скучна, – без обиняков предположил сэр Гораций.

– Чарльза, – призналась леди Омберсли, скорбно глядя на огонь, – не интересуют чересчур жизнерадостные и веселые девушки, как, впрочем, и… экстравагантные выходки. Должна признать, что порой мне кажется, будто мисс Рекстон не хватает некоторой живости … Но ты не должен обращать внимания на мои слова, Гораций, потому как я сама никогда не питала ни малейшей склонности становиться синим чулком, а в наши дни, когда многие молодые девушки попросту не знают удержу, так приятно встретить такую… Чарльзу очень нравится строгость и сдержанность мисс Рекстон! – поспешно закончила она.

– Знаешь, Лиззи, очень странно, что твой с Омберсли сын вырос таким занудой, – бесстрастно заметил сэр Гораций. – Ты, часом, не наставила Омберсли рога, а?

– Гораций!

– Да, я знаю, что ты на такое не способна! Не злись, пожалуйста! По крайней мере не в случае со старшим сыном: не настолько уж ты глупа, в конце концов! Тем не менее картина получается странная, и меня всегда это удивляло! Он может жениться на своем синем чулке, ну и на здоровье, мне до этого нет никакого дела, однако это совершенно не объясняет, почему тебя так волнует, что ему нравится, а что – нет!

Леди Омберсли перевела взгляд с пылающих углей на лицо брата.

– Ты кое-чего не понимаешь, Гораций.

– Об этом я и говорю!

– Да, но… В общем, Гораций, Мэттью Ривенхолл все свое состояние оставил Чарльзу!

Сэр Гораций, по всеобщему мнению, был сообразительным и дальновидным человеком, но сейчас он не сразу уяснил себе значение того, что сообщила ему сестра. Он непонимающе смотрел на нее некоторое время, после чего поинтересовался:

– Ты имеешь в виду старого дядюшку Омберсли?

– Его самого.

– Набоба?

Леди Омберсли кивнула, но ее брат все еще не был удовлетворен.

– Того, что составил себе состояние в Индии?

– Да, и мы всегда думали… Но он сказал, что Чарльз – единственный из рода Ривенхолл, не считая его самого, у которого имеется хоть капля мозгов и здравого смысла, и он оставил все ему, Гораций! Всё !

– Господи помилуй!

Очевидно, это восклицание показалось леди Омберсли вполне уместным, потому что она вновь кивнула, горестно глядя на брата и беспомощно теребя бахрому своей шали.

– Значит, именно Чарльз теперь задает тон и распоряжается здесь! – сказал сэр Гораций.

– Он очень щедр, другого такого поискать, – печально сообщила леди Омберсли. – Так что мы должны отнестись к этому с пониманием.

– Будь проклята его наглость! – заявил сэр Гораций, который сам был отцом. – Что он натворил?

– Видишь ли, Гораций, ты мог этого не знать, потому что все время живешь за границей, но бедный Омберсли в свое время наделал очень много долгов.

– Это всем известно! Я уже и не припомню, когда он не пребывал в стесненных обстоятельствах! Или ты хочешь сказать, что мальчишка оказался настолько глуп, что все их выплатил?