Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Март

И после этих слов, свернувшись калачиком в теплых объятиях Уэса, я отбыла в страну снов.

Солнце, бьющее сквозь открытые жалюзи, ударило мне прямо по глазам, вырывая из блаженного сна. Во сне мы с Уэсом занимались серфингом. Разумеется, во сне я была экспертом в этом деле, хотя в реальном мире едва-едва заслуживала титул начинающей. Мне нужно было вернуться к океану и практиковаться, если я собиралась когда-нибудь достичь уровня Миа из страны снов.

Я медленно пошарила ногой за спиной, но не нащупала ничего, кроме холодных простыней. Мигом проснувшись, я села и взглянула направо. Уэса не было. Там, где он лежал, не осталось ничего, кроме вмятины от головы на подушке и листка бумаги.

Листок он, должно быть, вырвал из моего собственного блокнота, лежавшего на столе.

Миа,

Прошлая ночь была одной на миллион. Забудь, она была просто бесценной. Быть с тобой – все равно, что оседлать гребень идеальной волны и бесконечно мчаться на ней по океану. Это пьянит, пугает и меняет всю жизнь.

Ты изменила меня, Миа. Я больше не верю в то, что совершенной женщины не существует – потому что я встретил ее, занимался с ней любовью и поклонялся ей единственным известным мне способом.

Поскольку ты не оставила мне иного выбора, я останусь твоим другом и продолжу напоминать тебе о том, что могло бы быть между нами. Девять месяцев, и часы тикают. До следующей встречи я буду думать о тебе. Скоро свяжусь с тобой.

Когда будешь готова, воспользуйся ключом.

Помни меня.

Твой киношник-серфер,

Я прижала письмо к обнаженной груди и расплакалась. Я плакала об Уэсе, о себе и о том, что могло бы быть. О том, что однажды надеялась назвать своим. Если, конечно, Уэса раньше не присвоит какая-нибудь другая красотка. Но, невзирая на это, я должна была позволить ему жить свободно, пока продолжала свое путешествие. Знать, что Уэс беспокоится обо мне, хочет, чтобы я его помнила, и надеется, что я вернусь к нему – вот и все, что мне было нужно, чтобы выдержать следующие девять месяцев. Но я призывала Уэса жить своей жизнью и собиралась жить сама. Я не могла позволить чувствам к нему помешать тому, чем я занималась, и новому опыту, который обещала себе приобрести.

Я понятия не имела, куда жизнь заведет меня за следующие девять месяцев. Как бы мне ни хотелось отбросить осторожность, послать все к чертям, позволить Уэсу заплатить долг кредитным акулам и бежать к нему, мне надо было разобраться со всем самой. В течение этого года мне предстояло решить, какой путь я выберу на всю оставшуюся жизнь. Быть может, этот путь вел к Уэсу, а, может, и нет. Может, в Калифорнию, а, может, в Томбукту. Неважно, как сильно мое сердце рвалось к Уэсу, мой разум оставался тверд. Я приняла решение. В течение следующих девяти месяцев я собиралась жить для себя, заодно спасая моего папу от него самого.

И я буду помнить Уэса. Проведенное с ним время, нашу дружбу, и то, что происходит, когда мы остаемся наедине. Алек преподал мне этот урок, и, как он и учил, я любила Уэса. По-своему. И может быть, если суждено, через девять месяцев это превратится в вечную любовь.

Только не сегодня.

Сегодня вечером праздновали вторжение Фазано в индустрию замороженных продуктов. Знаменитые шеф-повара, журналисты, рестораторы, потенциальные инвесторы, клан Фазано в полном составе и прочие собирались отметить это событие в местном ресторане «Фазанос». Я слышала, что несколько издателей поваренных книг и телевизионных продюсеров собирались появиться там и обсудить с Тони запуск телешоу, а с мамой Моной – издание поваренной книги «Фазанос» с ее оригинальными рецептами. Все это было одновременно здорово и очень пугающе. Предполагалось, что на этом вечере мы с Тони широко объявим о наших с ним отношениях и о том, что я его невеста. Я предупредила его, что папарацци могут устроить из этого нечто одиозное, учитывая, что в последние пару месяцев я появлялась на публике с двумя другими знаменитостями. Однако Тони уверил меня, что все в порядке и под контролем. Я мысленно перевела это так: все не в порядке, дерьмо угодит на вентилятор, и я окажусь в самом эпицентре скандала.

Анджелина рассказала мне, что весь ресторан переделан в шикарный зал открытой планировки. Все обеденные столы перенесли на соседний с рестораном склад, а в зале заменили на складные. Таблички на дверях гласили, что заведение закрыто для посетителей и откроется на следующий день. Вне зависимости от того, что должно было произойти сегодняшней ночью, это был мой последний вечер с ребятами, и я хотела вволю насладиться им. Если, конечно, нам это удастся. Тони вел себя всю неделю крайне странно. Когда я входила в комнату, он дергался, терял мысль посреди фразы, и вообще он предпочитал прятаться у себя в кабинете. На Гектора это тоже действовало не лучшим образом. Последнюю неделю он казался совершенно потерянным. Мы чудесно провели День святого Патрика, и, конечно же, на следующее утро ребята замучили меня вопросами про Уэса, но после этого между нами повисло напряжение. Тони чаще приходил и уходил, проводил меньше времени со мной и Гектором и вообще вел себя как человек, хранящий огромный секрет.