Кэт Кэнтрелл - Возможность полюбить

Алекс застонала: слушание в понедельник, а она совсем об этом забыла! Дети – не единственная причина, по которой она не может разорвать отношения с Филиппом.

– Слушание в понедельник. Я полетел в Вашингтон, чтобы провести выходные с Филиппом, а потом лично поприсутствовать на заседании, а вместо это го сбежала, как избалованный ребенок.

На данный момент ее семья – это «Файра косметикс». Да, в обозримом будущем у нее появятся дети и она станет не только финансовым директором, но и матерью. Слушание в Ассоциации – это ее работа, и она ее сделает.

– Отчет будет у тебя в понедельник вечером, не беспокойся об этом.

Большую часть выходных Алекс проспала. Она была настолько измучена вернувшимся с удвоенной силой токсикозом, что в понедельник утром ей хотелось взять больничный. На прошлой неделе ежеквартальные отчеты были сданы, так что она вполне могла позволить себе небольшую передышку. Алекс еще ни разу не уходила на больничный с тех пор, как компания впервые открыла свои двери, и она не собиралась брать отгул сегодня.

В три часа дня на электронную почту ей пришло письмо из офиса сенатора Эджвуда, и ее сердце предательски дрогнуло, хотя она твердо знала, что в письме лишь информация по слушанию.

«Комитет готов к следующему шагу – осмотру научно-исследовательского центра. Они хотят взять образцы и исследовательские записи проекта. Поговори с Харпер и дай мне знать, когда вы будете готовы. Я приеду в Даллас в качестве связующего звена вместе с членами комитета».

И все. Ни единого упоминания о ссоре, ни вопроса о ее самочувствии. И что, теперь так будет всегда? Если да, то ей это совершенно не нравилось. Это лишь закалило ее решимость, и она связалась с Харпер, чтобы назначить дату и время. Потом она ответила на письмо Филиппа в таком же сугубо деловом тоне. Алекс написала, что они ждут комиссию в четверг, и отправила письмо.

С каждым днем токсикоз Алекс рос в геометрической прогрессии. Она с трудом удерживала в желудке несколько крекеров в день и то только потому, что Харпер заставляла ее поесть.

В четверг она чувствовала себя просто отвратительно. Алекс с трудом выбралась из-под одеяла в гостевой спальне Харпер и натянула на себя джинсы, которые уже еле застегивались на ее животе.

Когда комитет прибыл в «Файра косметикс», Алекс была в числе встречающих, но ее вниманием безраздельно владел лишь один человек. Она внимательно рассматривала Филиппа, и от ее взгляда не ускользнули глубокие тени, залегшие под его глазами. С одной стороны, ей было приятно, что он тоже переживал из-за их ссоры, но в то же время она не хотела, чтобы он потерял сон из-за сложившейся ситуации. Что ж, она хотела невозможного…

А что тогда возможно? Может ли она согласиться жить с ним только ради детей? Алекс была полностью уверена, что он готов вернуться к их первоначальному соглашению. В обозримом будущем он собирается стать президентом, и это одна из причин, по которой он женился. Если она действительно хотела, чтобы у ее детей был отец, сможет ли она смириться с тем, что полюбила его, а он не ответил взаимностью? Ответа на этот вопрос у Алекс не было.

Двое мужчин, сопровождавших Филиппа, представились, и они начали тур по компании. Харпер встретила делегацию у дверей лаборатории и начала экскурс по производству. Для Алекс это было настоящим спасением, потому что она всерьез опасалась, что больше не сможет удерживать свой завтрак в желудке.

Филипп сделал пару шагов назад и встал рядом с Алекс. Он внимательно посмотрел на нее.

– Как дела?

– Не очень. А у тебя?

– Тоже, – он пожал плечами. – Я волновался за тебя.

– Я так и поняла. Мой телефон буквально разрывался от твоих звонков. – Волна головокружения отсекла остальные едкие комментарии. Алекс пошатнулась и уперлась ладонью в грудь Филиппа.

– Алекс, что с тобой? – Филипп подхватил ее на руки, когда колени Алекс подогнулись. – Скажи что-нибудь.

Очередная волна головокружения почти ослепила ее. Если бы Филипп не держал ее, она упала бы на пол. Острая боль пронзила ее живот, дыхание с трудом вырывалось из ее легких.

– Дети, – с трудом прохрипела Алекс и погрузилась во тьму.

Филипп не знал настоящей паники до тех пор, пока его жена не потеряла сознание у него на руках. Он совершенно не помнил, как они добрались до больницы.

Медицинский персонал входил и выходил из приемного покоя. Ему задавали какие-то вопросы, и Филипп делал все возможное, чтобы связно на них отвечать. Чувство вины накрыло его с головой. Несмотря ни на что он должен был находиться рядом с Алекс каждую секунду вместо того, чтобы с упоением ковырять свои застарелые сердечные раны.