Кора Рейли - Связанные ненавистью

Мое отражение в зеркале сейчас очень подходило для сцены в ужастике: подбородок был залит кровью, из разбитой нижней губы на блузку стекали крупные кровавые капли. Губа у меня здорово опухла, но я была счастлива, что глаза оставались сухими – ни одной слезинки.

За спиной появился Маттео. Он внимательно осмотрел моё лицо. Слава богу, у него не было этой дурацкой акульей ухмылки, поэтому он выглядел вполне терпимо.

– Ты не чувствуешь, когда нужно сдержаться, правда? – Он, наконец, с усмешкой растянул губы, но улыбка вышла неестественной. Его взгляд заставлял нервничать. Я уже видела такое выражение лица, когда Маттео расправлялся в подвале с захваченными в плен русскими.

– Как и ты, – ответила я, морщась от боли, которая при этих словах пронзила губу.

– Это правда, – странным тоном произнес он. Я не успела даже ойкнуть, как Маттео схватил меня за бедра, развернул и посадил на столешницу раковины. – Вот почему мы идеально подходим друг другу.

Нагло улыбнувшись, этот подонок втиснулся у меня между ног.

– Ты что творишь? – прошипела я, толкнув его в грудь, и отодвинулась на самый край, чтобы увеличить дистанцию между нами.

Маттео даже не шелохнулся – он был гораздо сильнее меня. Лишь улыбка стала шире. Он взял меня за подбородок и приподнял лицо.

– Дай посмотрю на твою губу.

– Теперь я в твоей помощи не нуждаюсь. Нужно было с самого начала остановить моего отца?

– Да. Ты права, – хмуро кивнул он и осторожно коснулся большим пальцем ранки, когда приоткрывал мне губы. – Если бы Лука мне не помешал, я бы всадил нож в твоего грёбаного папашу, и плевать на последствия. Может, ещё успею. С превеликим удовольствием!

Маттео приподнял полу пиджака, вытащил из ножен длинный изогнутый клинок и, прищурившись, крутанул его в руке. Затем перевел взгляд на меня.

– Хочешь, чтобы я его убил?

Боже, да ! Я вздрогнула, услышав слова Маттео. Я понимала, что так нельзя, но после того, что сотворил сегодня отец, хотела увидеть, как он молит о пощаде. Маттео может любого человека поставить на колени, и это меня ужасно заводило. Именно поэтому я хотела вырваться из нашей среды. Я была способна на жестокость, и образ жизни моей семьи способствовал этому.

– Но это будет означать войну между Чикаго и Нью-Йорком, – только и смогла ответить я.

– Зрелище того, как твой отец истекает кровью подле моих ног, стоило бы риска. Ты этого стоишь.

Когда я встретил ее впервые, Джианна была тощей четырнадцатилетней девчонкой-подростком с брызгами веснушек на лице, слишком большим ртом и непослушной огненной гривой волос. Она была полной противоположностью идеальной итальянской девушки, и, вероятно, поэтому показалась мне интересной. Но она была ещё совсем ребёнком. По возрасту я был старше её всего на четыре года, однако к тому времени уже пять лет состоял членом мафии, убил несколько человек и трахнул внушительное количество женщин. Вернувшись вместе с Лукой в Нью-Йорк, мы с головой погрузились бизнес и развлечения с легкодоступными девицами, и о дерзкой рыжей девчонке я ни разу не вспоминал.

Спустя три года, готовясь лететь с Лукой на его свадьбу с Арией, я не думал о Джианне.

Лука почему-то считал, что ему совершенно необходимо встретиться с Арией перед свадьбой. Официальный предлог – якобы ему нужно удостовериться, что она принимает противозачаточные. Но меня не обманешь: он горел желанием посмотреть, какой она стала. И, чёрт возьми, девушка расцвела. Когда она возникла за спиной своей младшей сестры Лилианы в дверях апартаментов в Mandarin Oriental, я с жадностью изучал взглядом ее фигуру. Она стала горячей штучкой. Но она – невеста Луки, так что категорически под запретом. Кроме того, на мой вкус чересчур скромна.

Но чёрт подери, в тот момент мой взгляд зацепила другая девушка – с огненно-рыжей копной волос. Она развалилась на диване, непринуждённо закинув длинные ноги на низкий столик. Я вспомнил все: и её дерзость, и мой интерес к ней. Она уже не та нескладная, костлявая девчонка, какой была раньше.

Не костлява, уж точно.

У неё появились соблазнительные округлости везде, где нужно, а с лица пропали веснушки. В отличие от большинства девушек, с которыми я был знаком, она мной не впечатлилась. По правде сказать, она поглядывала на меня так, словно я – таракан, которого ей хочется раздавить. Не имея привычки уклоняться от вызова, в особенности от такого горячего вызова, я с улыбкой направился к ней. Жизнь без острых ощущений была бы слишком пресной.