Диана Гэблдон - Семь камней

– Если дело дойдет до драки, уже будет не важно, хоть там со мной будет рота пехоты, – возразил Грей и нежно улыбнулся своему слуге. – И кроме того, Том, я тут не могу ни на кого положиться, кроме тебя. Ты должен найти доктора с помощью Хасинто – деньги тут не имеют значения. Я оставляю тебе все наши английские деньги, а их достаточно, чтобы купить половину Гаваны. И ты потом отвези доктора на плантацию Вальдес вместе с лекарствами, которые он сочтет полезными. Я написал письмо матери… – Он сунул руку за пазуху и достал маленький, сложенный квадрат, запечатанный дымным свечным воском и печаткой в виде улыбающегося полумесяца. – Постарайся, чтобы она это получила.

– Да, милорд. – Том мрачно взял письмо и сунул в карман.

– После этого найди место где-нибудь поблизости. Не оставайся в доме, я не хочу, чтобы ты тоже заразился. И приглядывай за всем: приходи в дом два раза в день, убедись, что доктор делает все, что может, оказывай ее светлости всяческую помощь, какую она тебе позволит, и посылай каждый день сообщения о текущей ситуации. Я не знаю, когда их получу – и получу ли , – но все равно посылай их.

Том вздохнул, но кивнул.

Грей замолк, не зная, что еще сказать. Каса к этому времени проснулась, во дворе началась привычная суета, запахло вареными бобами и жареными бананами. Он ничего не сказал слугам в доме о своей опасной миссии – они все равно не могли ничем помочь, к тому же это навлекло бы опасность на них и на него. Но они знали про ситуацию в гасиенде Вальдес, и он слышал бормотание молитв и стук четок, когда несколько минут назад проходил по двору. Как ни странно, его это успокаивало.

Он схватил Тома за руку и сжал ее.

– Я доверяю тебе, Том.

На горле Тома запрыгал кадык. Его ловкие, сильные пальцы тоже сжали его руку.

– Я знаю, милорд, – ответил он. – Вы можете мне доверять.

Через четыре дня – на поиски того, что было необходимо для осуществления задуманного, ушло больше времени, чем он рассчитывал – лорд Джон Грей стоял голый в роще манго на холме, возвышавшемся над гасиендой семьи Мендес.

Когда они въехали на плантацию, он видел широко распростершийся большой дом, к которому с годами добавлялись все новые комнаты, странные флигели торчали в неожиданных местах, рядом неопрятными созвездиями были рассеяны хозяйственные постройки. «Сложные созвездия, – подумал он, глядя на гасиенду, – это Кассиопея или, может, Водолей. Один из тех случаев, когда ты просто веришь на слово древнему астроному, объяснившему, на что ты смотришь».

Окна в большом доме были освещены, в полумраке взад-вперед бегали слуги, но Грей находился слишком далеко, чтобы что-то слышать. У него возникло жутковатое ощущение, будто он видел что-то призрачное, что могло быть внезапно проглочено ночной тьмой.

На самом деле так и оказалось, в том смысле, что с этого места гасиенда была не видна – и хорошо. Его дорожная одежда лежала на опавших листьях, в которые погрузились и его голые ноги: мелкие насекомые с неслыханной фамильярностью напали на его интимные места. Это заставило его порыться в вещах, достать флакончик кокосово-мятной мази и щедро намазаться ею, прежде чем одеться.

Не в первый раз – и не в последний, он был в этом уверен – он ужасно жалел, что рядом не было Тома Бёрда. Он действительно мог одеваться сам, хотя он и Том по негласному соглашению делали вид, что это не так. Но в тот момент ему больше всего не хватало ощущения торжественности, которое возникало, когда Том одевал его в полную форму. Как будто, надев алый мундир с золотыми позументами, он превращался в другую персону. Уважение Тома придавало ему уверенности в собственной значимости, словно он надевал не только мундир, но еще и новую личность.

Черт побери, сейчас ему, как никогда, было необходимо верить в себя. Тихо выругавшись, он с трудом влез в молескиновые бриджи и стряхнул листья с ног, прежде чем натянуть на них шелковые чулки и башмаки. Это была игра, но он чувствовал: шансы на то, что те люди примут его серьезно, выслушают и – главное – поверят ему, увеличатся, если он появится перед ними не просто как замена Малкольму Стаббсу, а как символ Англии, настоящий представитель короля. Они должны поверить, что он сможет выполнить то, что обещал им, иначе все пропало. Для hacendados – и для него.

– Неужели этот чертов флот подведет? – пробормотал он, завязывая на ощупь галстук.

Наконец одевшись и убрав дорожное платье, он вздохнул с облегчением и минуту неподвижно стоял, собираясь с духом и привыкая к мундиру.