Катажина Грохоля - Хрустальный ангел

Уже в восьмом классе мечты Сары приобрели четкие очертания. Она знала очень хорошо, кем хочет стать. Как говорят умные люди, на десять душевно израненных девушек – три хотят уйти в монастырь: «Я вам всем покажу!»; две – хотят сразу же умереть: «Тогда вы все пожалеете!»; а пять – мечтают пойти в актрисы и стать жутко известными: «Тогда вы все увидите!»

Сара принадлежала к последней пятерке.

Это было неудивительно и вовсе не оригинально. Большинство девушек в ее возрасте, даже те, кого не встретил на лестнице какой-нибудь Анджей из седьмого класса, хотят стать актрисами. И не менее, чем широко известными. Но для Сары воплощение этой мечты было особенно непростым. Она имела генетические недостатки: выпадающую нижнюю челюсть плюс проблемы с выговариванием буквы «р». Подумать только, даже назвать свое имя было сопряжено для нее с определенными неудобствами. Каждый раз она мучилась, как же сказать его правильно всем идиотам, что приходили к ее родителям и непременно спрашивали с умилением: «Как зовут тебя, девочка?» – будто не знали! Что за игра такая – глупая и издевательская! И после страшных мучений изо рта ее не хотело выпрыгивать гордое «Сара», а выползало мятое «Сая», а эти невоспитанные дядьки и тетьки разражались обидным смехом.

– Зажги фональ, я боюсь, – говорила Сара кому-то из взрослых в семье.

– Не тлогай яков, они тебя заглызут, – предостерегала она отца во время отпуска.

– Не нельвилуй меня. – И она обиженно отворачивалась, когда отец заливался смехом.

Когда кузине Иренке дядя Ежи подарил на именины крысу, Сара необдуманно закричала:

– Глядите, какая симпатичная клыска!

Это прозвище за ней и осталось. Близкие обращались к ней – Клыска. Долго, очень долго. А из уст Иренки и до сих пор нет-нет да и вырвется это проклятое прозвище.

Но в результате усиленных занятий с логопедом сейчас Сара выговаривала «р» вполне сносно – звук «р» звучал правильно, даже более чем правильно. Если только она не нервничала. Не была возбуждена. Или рассержена. Или пристыжена. Или раздражена.

Нужно сказать, что до определенного момента родителей Сары и правда забавляло это дочкино «р». И если бы не один инцидент, который заставил их быстро заняться исправлением недостатка, то кто знает, как бы все было в дальнейшем.

В один прекрасный солнечный день Сара с отцом отправились на прогулку. Ей было уже пять лет, и она была очень смышленым ребенком, хотя с недочетами в произношении. Отец Сары зорким глазом заметил, как в соседнем магазине что-то делается. Обычно это происходило, когда в магазинах «выбрасывали» товар. А очереди образовывались задолго до того, как этот товар «выбрасывали». Так, на всякий случай.

Люди вставали в надежде, что «выбросят» лимоны или чай, который будет иметь вкус чая, или туалетную бумагу, или горчицу, или сыр.

Каждый разумный человек – а отец Сары был таким без сомнения – как только видел очередь, тут же вставал в нее. Другое дело, что каждый разумный человек, в противоположность отцу Сары, не задавал бы вопросов вроде:

– Извините, а за чем эта очередь?

Вопрос был лишен смысла в те времена, чего Сара не могла понять, и ее отец тоже не хотел понять и, конечно, его задал.

В тот день отец услышал в ответ досадное:

– Да откуда, боже мой, я могу знать!

Поэтому он просто взял Сару на руки и, словно мать с ребенком, без труда провинтился в святое святых, пролез в самое-самое начало очереди, туда, где была организована другая очередь – из привилегированных представителей населения, но совсем маленькая.

В этот раз не выбросили, к сожалению, ни ремней, ни туалетной бумаги, ни мыла. Случайно выбросили болгарские вина, и отец Сары, который никогда не был любителем выпивки, сразу же сообразил, что это недурная оказия, и тут же купил четыре бутылки.

И Сара вместо «ура!» прокричала слово, которое из-за нехватки звука «р» в нем по-польски прозвучало как лихое «хуйа». Причем прокричала она это громко, подряд три раза, вылетая вместе с отцом из магазина с четырьмя бутылками алкоголя.

– Хуйа! У нас четыле бутылки вина!

Взгляды людей, которые едко смотрели им вслед, он не смог забыть никогда.

После этого случая родители со всем напором взялись за работу. Сару заставляли, награждали за старание, умоляли, наказывали, старательно учили.

– Постарайся, дорогая.

И Сара прямо с невыговаривания «р» перенеслась в переходный период, когда слово «ура!» зазвучало не так оскорбительно для ее родителей: «хула!»