Джули Миллер - Любовный талисман

Ниалл потряс головой, осознав, что думает о нижнем белье Люси Маккейн. Но не о принесенном в корзине для стирки, а…

Вряд ли прилично представлять себе стройную соседку в том комплекте из пятнистой леопардовой ткани, состоящем из бюстгальтера и трусиков! Нет, он явно переутомился! Ниалл поправил очки на носу, будто это могло помочь ему собраться. Поразительно, что его так легко увлекли непристойные мысли о пикантных формах Люси Маккейн, размышления о каком-то осколке стекла и о ребенке, к которому он не имел никакого отношения, тогда как должен был сосредоточиться на событиях в церкви, вспомнить все, что происходило во время и после стрельбы. Да, вместо виски лучше выпить кружку дымящегося кофе. Он разбавил кофе молоком и прошел с кружкой в гостиную, где выбрал на полке медицинскую энциклопедию, чтобы кое-что уточнить по состоянию деда. С наслаждением втянув носом бодрящий аромат кофе, он сделал глоток и удобно устроился с книгой в кресле с откидывающейся спинкой и подножкой. Затем включил стоящий рядом торшер.

Ниалл успел перевернуть всего одну страницу, как сильно вздрогнул, едва не пролив кофе. Словно обретя второе дыхание, малыш за дверями залился отчаянным, пронзительным плачем.

Так, с него хватит. Может, ребенок болен? И он напрасно так положительно оценивал мисс Маккейн? Отложив книгу и поставив кружку с кофе на столик, он встал с кресла. Вероятно, этот приглушенный крик беспокоит его одного, ведь все давно спят. Или просто сегодня у него нервы не в порядке, ведь он так переволновался из-за деда. Нет, надо объяснить соседке, что у него тоже есть право на отдых!

Он решительно вышел в коридор и постучал в дверь соседки. Не получив ответа, он постучал сильнее.

– Мисс Маккейн! Вы знаете, который час? Люди пытаются заснуть…

Правда, он не пытался. Но мог бы, если бы его не беспокоил этот отчаянный плач.

– Мисс Маккейн!

Ниалл выждал пару секунд и снова постучал.

– Мисс Маккейн!!!

Почему она не открывает? Ведь не может же она спать, когда рядом надрывается младенец! Его раздражение сменилось тревогой. Она не отвечает. Это может объяснить отчаяние малыша. Может, Люси Маккейн не в состоянии помочь ребенку? Он снова заколотил в дверь.

– Мисс Маккейн! Это Ниалл Ватсон из квартиры напротив. Вы дома? У вас все в порядке?

Он хотел подергать ручку, но она легко повернулась, и дверь приоткрылась.

Ниалл насторожился. Как может одинокая женщина не запереть на ночь свою квартиру?

– Мисс Маккейн! – позвал он.

Но ответом ему стал еще более громкий плач. Он внимательно посмотрел на круглую ручку, разглядел на ней царапины и, выхватив телефон, сделал снимок ручки. Затем его внимание привлек знакомый блеск красного стекла, застрявшего между дверной коробкой и засовом. Похоже, найденный им в коридоре осколок был от этого крошечного шарика.

Так, теперь происхождение осколка стало понятно. Но ему это не понравилось.

В дереве дверной коробки виднелись глубокие царапины, что указывало на взлом обоих запоров. Очевидно, из-за крайней усталости он сразу не сообразил, что случилось нечто серьезное. Ниалл снял на телефон и этот участок дверной коробки.

– Мисс Маккейн? С вами все хорошо?

Беспокойство за жизнь находящихся в квартире людей было достаточным основанием вмешаться в потенциально опасную ситуацию, рискуя нарушить закон.

– Держись, малыш, – прошептал он, расстегнув кобуру и доставая служебное оружие.

Хотя он больше привык держать в руках скальпель, а не «глок», стрелять он умел.

Он крепко сжал пистолет и толкнул дверь.

– Мисс Маккейн! Это Ниалл из криминологической лаборатории отделения полиции Канзас-Сити. Я беспокоюсь за вас, слышите? Я вхожу.

Жалобный плач ребенка здесь звучал гораздо громче. Захлопнув дверь, он прижался к ней спиной и стиснул рукоятку пистолета обеими руками. Расположение квартиры было зеркальным по отношению к его собственной, довольно слабый свет исходил только из кухни. Как только глаза Ниалла привыкли к сумраку и стали различать очертания мебели и дверных проходов, он проверил стенной шкаф и санузел, расположенный у входа, после чего прошел в гостиную и столовую. Никого. Никаких признаков присутствия Люси Маккейн. И ни следов крови, ни каких-либо указаний на несчастный случай или борьбу. Единственное, что привлекало внимание, – это выкатившиеся из опрокинутой корзинки клубки пряжи, образцы вязанья и вязальные спицы. Они валялись на чайном столике, на диване и на коврике перед ним.