Дороти Иден - Никогда не называй это любовью

Снова начали раздаваться непристойные песенки про Китти О'Ши. И теперь проявления ненависти, так же неуправляемые, как и проявления любви, стали сильнее обнаруживаться в собиравшейся толпе. Иногда Парнелл не мог услышать своего голоса из-за грубых, злобных выкриков. Майкл Давитт, живший согласно своей репутации святого, предложил Парнеллу выступить с его трибуны, убеждая Чарлза в том, что только тогда он сможет произнести свою речь спокойно, без помех.

На это Парнелл ответил с присущим ему достоинством и самообладанием:

– Передайте Майклу Давитту, что я еще ни разу не спрашивал его разрешения, где и когда мне выступать в Ирландии. И впредь не стану этого делать.

Но поле битвы постепенно ускользало из-под его ног. Его кандидаты в Слайго и Карлоу [47]оба потерпели поражение. Хуже всего, что опять случались проявления физического насилия. Иногда в него летели камни и комки глины. А в Килкенни кто-то из темноты швырнул в него негашеной известью, которая разъела ему лицо, и на несколько дней Чарлз ослеп.

Он вернулся домой в темных очках и с повязкой на глазу.

– Чарлз, что случилось? – в ужасе вскрикнула Кэтрин.

– Да так, дьявольски неприятный несчастный случай. Мне в глаза попала известь, и они воспалились. Почти три дня я ничего не видел. Но доктор Кенни уверяет, что это повреждение не навсегда.

– Ах, эта ужасная, дикая страна! – пылко воскликнула Кэтрин. – Я рада, что ни разу не видела ее!

– Полно тебе, Кэт. Ты прекрасно понимаешь, что была бы очарована ею, как и все. Из-за нескольких сумасшедших я не собираюсь возненавидеть ее.

– Этих, как ты выражаешься, сумасшедших гораздо больше! Я читаю газеты.

– Значит, перестань их читать, – спокойно произнес он.

– О любимый! А что, если ты ослеп навсегда?!

– Это было бы ужасной бедой для меня. Потому что тогда я не смогу увидеть тебя в день нашей свадьбы. Ты понимаешь, что нам осталось подождать всего какой-то месяц? Ну, может, чуть больше…

– Чарлз, ну пожалуйста, побудь пока дома. Умоляю тебя. Я так боюсь!

Он снял очки и посмотрел на нее глазом, не прикрытым повязкой. Она увидела, как обозначились скулы на его изможденном лице. Он выглядел совершенно больным, постаревшим и усталым. Ну как она могла не бояться за него?

Однако он с улыбкой заверил Кэтрин, что ее опасения абсолютно беспочвенны.

– Уверяю, никто и ничто не убьет меня прежде, чем я подойду с тобой к алтарю. Никто! Ни епископы, ни священники, ни невежественные крестьяне, ни английское правительство, ни даже сам архангел Гавриил!

И вот наконец наступила середина июня – день их свадьбы.

Она надела платье из серого шелка и маленький тюрбан с фиалками. Нора помогала ей одеваться и укоризненно ворчала, что она слишком долго копается.

– Не следует заставлять ждать мистера Парнелла. Он уже полчаса ходит взад-вперед в гостиной. Он нервничает, как юноша!

– Что ж, веришь ты или нет, – проговорила Кэтрин, напудривая щеки, – я тоже чувствую себя сейчас как совсем юная девушка. Разве тебе не кажется это смешным?

Нора сдержанно ответила, что, наверное, испытает это, наряжаясь на собственную свадьбу, когда придет время.

– Ты ведь не совершишь моих ошибок, – решительно произнесла Кэтрин.

– Я никогда не смогу влюбиться в кого-нибудь так сильно, как ты, мамочка, – немного грустно ответила Нора. – Иногда я просто ненавидела мистера Парнелла. Но, наверное, это восхитительно любить так, как ты!

– Да! – выдохнула Кэтрин. – Да, это так.

– О мамочка, не надо плакать! – воскликнула Нора. – Нельзя! Ты все испортишь. А ведь сейчас ты так прекрасна!

Кэтрин прижала дочь к себе, пристально заглядывая ей в глаза.

– Ответь, я была скверной матерью для Джералда и Кармен? – горячо спросила она. – Я никогда, никогда не хотела этого!

– Иногда… – начала было Нора и вдруг всхлипнула. – Мамочка, поверь, мы всегда любили тебя. Всегда! А теперь поторопись. Не заставляй мистера Парнелла ждать. Вот видишь, как я забочусь о его чувствах. А ты такая красивая, мамочка, как невеста!

Чарлз с нетерпением ожидал ее у лестницы.

– Ну что, пошли, дорогая. Настало время пойти под венец, Кэт.

Пока она медленно спускалась вниз, он улыбался, и глаза его сверкали, как раньше.

– Вот, возьми свой свадебный букет. – Он протянул ей белую розу, но, прежде чем приколоть ее к груди Кэтрин, нежно поцеловал цветок.

В дверях стояли Нора, две младшие сестренки и слуги. Они пожелали им счастья, и Чарлз, взяв Кэтрин под руку, вывел ее из дома.