Линн Пембертон - Затмение

– Думаю, тошнота продлится только первые три месяца, – успокоил Люсинду Райен, отступая, чтобы выпустить ее из ванной.

Она состроила гримаску.

– Мама мучилась всю беременность. Может, я пошла в нее.

Люсинда села на кровать, с грустью глядя в открытый чемодан Райена. Сверху аккуратно лежали две новые рубашки, которые она купила ему на прошлой неделе.

– Как я хотела бы поехать с тобой! Могла бы заодно повидаться с подругой Салли в Нью-Йорке.

Райен вышел из ванной с несессером в руках и сунул его в чемодан.

– Я бы тоже этого хотел.

Райен сказал то, что хотела слышать Люсинда, но в душе он был рад, что едет один: дел невпроворот, и заниматься Люсиндой некогда.

– В Нью-Йорке я буду всего пару дней, Лу, а тебе надо остаться и сделать полное обследование. Это очень важно. Кроме того, я буду так занят, что на тебя у меня просто времени не останется.

Райен закрыл и запер чемодан. Затем, присев рядом с Люсиндой, нежно положил свои руки ей на живот.

– Заботься о малыше в мое отсутствие, а главное – не забывай о себе.

– Постараюсь, – произнесла она слабым голосом. – Но я все время так скверно себя чувствую. Мне было бы спокойнее, если бы ты не уезжал.

Чтобы как-то погасить нарастающее раздражение, он быстро поцеловал ее в губы, ощутив неприятный запах желчи.

– Время пролетит быстро.

– Только не для меня, – печально пробормотала Люсинда, нервно покусывая ногти. – Что я буду без тебя делать?

Райен тяжело вздохнул.

– Ну, не знаю. Что делают другие беременные? Покупают детскую одежду, встречаются за ленчем с подругами в таком же положении, делятся рассказами о самочувствии, об утренней рвоте, занимаются переоборудованием одной из комнат в детскую, посещают специальные занятия, вяжут…

Последнее предложение вызвало у Люсинды слабую улыбку.

– Я не умею вязать.

– Научись. Начни с пинеток. Слышал, это не очень трудно.

Райен взял в руки чемодан. Люсинда с улыбкой поднялась с постели.

– Обещаю связать за твое отсутствие, по меньшей мере, четыре пары пинеток – по паре в неделю. Только обещай хорошо вести себя в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Она сделала шаг к нему, и в эту минуту раздался звонок в дверь.

– Приехала машина, Лу. Надо идти.

Люсинда взяла его за лацканы пиджака.

– Ты еще не пообещал хорошо себя вести.

Райен поцеловал ее в кончик носа, в очередной раз произнеся то, что она хотела слышать:

– Обещаю, потому что по-другому вести себя не умею.

Стальные крылья авиалайнера довольно быстро перенесли Райена через Атлантический океан, и уже в четыре тридцать его самолет приземлился на аэродроме Кеннеди – на двадцать минут раньше, чем сулило расписание.

У Райена не было с собой большого багажа, и потому он довольно быстро прошел иммиграционную и таможенную службы. Около шести он уже вселился в отель «Карлайл» на Мэдисон-авеню. В Нью-Йорке он предполагал пробыть три дня, чтобы договориться с Тревором Гулдом о музыке для «Бумаг Митфордов». Потом предстояло лететь в Лос-Анджелес. Обычно в Нью-Йорке он останавливался в гостинице «Пенинсулар», но, позвонив, выяснил, что там нет свободных комнат.

Вспомнив, как один актер несколько месяцев назад восторженно отзывался об отеле «Карлайл», Райен решил сам убедиться, так ли тот хорош. Отведенный номер понравился ему с первого взгляда. Комната была невелика, но недостаток места компенсировался элегантностью обстановки. Райен принял душ, сменил джинсы и свитер на черные брюки и рубашку с открытым воротом и вышел из комнаты с пиджаком в руках.

Спустившись в лифте на первый этаж, Райен обратился к коридорному:

– Скажите, где здесь бар?

Юноша показал на другой конец холла.

– В той стороне, сэр.

– Спасибо.

Райен направился прямиком в бар. Там сидели в основном мужчины – по виду бизнесмены, решившие пропустить перед обедом по рюмочке. Райен уселся за стойку, заказал пива и жадно пил его, думая, как приятно наконец-то ощутить вкус по-настоящему холодного пива. Райен не заметил, как в бар вошла Люна, и вздрогнул, когда ее рука опустилась на его плечо. Но голос он узнал, еще не оборачиваясь.

– Не ожидала встретить вас здесь, мистер Тайлер.

Райен резко повернулся, чуть не расплескав напиток.

– Могу сказать то же самое о вас, мисс Фергюссон. – И немного придя в себя, предложил: – Разрешите чем-нибудь угостить вас?

– Спасибо. Я выпила бы бокал шардоне «Диамонд Маунтин». Это мое любимое калифорнийское вино – всегда его пью, когда оказываюсь здесь.