Мари Грей: Кружева и атлас

По дороге его осаждали необычные мысли. Неужели Женевьева всегда носила такое белье? Даже играя в мяч? Выходит, он плохо ее знал! Ощутив внезапную неловкость, он поспешил купить пива и вернуться домой. Он надеялся, что она уже закончила принимать душ и оделась. Почему-то ему не хотелось увидеть этот лифчик на ней. Он вдруг понял, что Женевьева была женщиной. Конечно, он всегда это знал, но никогда не задумывался об этом по-настоящему. Да, она всегда была лишь одним из его приятелей. И тут вдруг, сама того не подозревая, Женевьева дала понять, что она женщина – в той же мере, в какой Матье мужчина… Вот это да!

Матье решил не пытаться больше найти таинственную незнакомку. В сущности, знакомиться с ней было ни к чему. Речь шла, несомненно, о чистой случайности, счастливым избранником которой он оказался. Если это не было совпадением, то пусть женщина как-нибудь откроется. Но он в эти игры больше не играет. С такими мыслями Матье, как обычно, ранним субботним утром отправился в прачечную. Он не стал рыться в барабанах, чтобы посмотреть, нет ли там какого-нибудь белья. Он все еще находился под впечатлением произошедшего накануне и был обеспокоен тем, что его отношение к Женевьеве, всегдашнему товарищу, переменилось.

Из-за этого он вел себя так рассеянно, что только прийдя домой, увидел в корзине новый лифчик и новые трусики. Новое потрясение! Матье готов был поклясться, что именно этот лифчик накануне помешал ему закрыть дверь ванной. Красивый черный шелковый лифчик, отделанный кружевами, и к нему – такие же трусики.

У него подкосились ноги. Матье побежал в спальню, сравнил два гарнитура и убедился, что они одного размера. Того самого, какой должна носить Женевьева. Открытие бросило его в жар. Против воли образ прекрасной незнакомки снова вторгся в его сознание, обретая на этот раз черты Женевьевы. Устыдившись навязчивой картины, Матье был в полном смятении. Не мог же он желать Женевьеву! Только не ее! Но от одной мысли, что та надевала такое соблазнительное белье, его член встал, как по команде.

Он попытался направить мысли на что-нибудь менее горячащее. Что же теперь делать? Навсегда потерять лучшего товарища только потому, что в его дурацкой голове рождались образы, сбивавшие с толку? Но хотя они и сбивали с толку, возбуждение от этого не делалось меньше.

Охваченный смешанным чувством паники и уважения к подруге, он решил все ей рассказать, упирая на то, что эта история совершенно сводит его с ума. Подойдя к телефону, он набрал знакомый номер.

– Женевьева! Мы должны сейчас же встретиться!

– Что случилось? У тебя даже голос изменился!

– Ты можешь прийти или мне до тебя добраться?

– Я тебя жду.

Во взвинченном состоянии Матье преодолел несколько улиц, отделявших его от дома Женевьевы. Он шел твердым шагом, но не представлял, как объяснить ей свое смятение. Как он поведет себя, прийдя к ней? Все кончится тем, что он выставит себя на посмешище, но отступать уже было некуда. Кстати, почему он вчера не дождался, когда она выйдет из душа? Может, он бессознательно подозревал, что его ожидало? Разве он не знал всегда, что она красива и свободна? Или виноват его безумный сексуальный аппетит последнего времени, который и вызвал такую реакцию на безобидную, в общем-то, ситуацию? Или это все подстроила она…? Поглощенный такими мыслями, он позвонил в дверь. Впустив Матье, Женевьева поинтересовалась, в чем причина его замешательства.

– Женевьева, не знаю как тебе объяснить, но со мной действительно произошло что-то странное. Это началось несколько недель назад. Когда я нашел трусики в своем белье…

– Да, а затем лифчик…

– Ты мне все еще не веришь?

– Ну… если ты так хочешь. У тебя в самом деле расстроенный вид…

– Так вот! Вчера, когда ты была у меня в ванной и я спросил тебя, не хочешь ли ты чего… я увидел на полу лифчик и…

– И что?

– Я никогда не представлял себе, что ты можешь носить такое белье. Теперь я все время думаю о…

– О чем, Матье? Ты стал думать обо мне как-то иначе?

– Да, правда. И это меня смущает… Я люблю тебя как сестру, но сейчас мне в голову лезут всякие нелепые мысли! Я не знаю, что делать! Ты станешь презирать меня и будешь права!

– Презирать тебя? Матье, я никогда не смогу презирать тебя!