Эйми Карсон - Нежданный гость

– Я была бы рада сказать то же самое, Мейсон. Оцепенеть здорово. Но ты заставил меня чувствовать себя последним дерьмом. – От этих грубых слов почему-то стало легче.

У Мейсона вырвался вздох, первое проявление хоть каких-то эмоций.

– Черт, Рииз, я не хотел.

Она уже не могла остановиться и, не глядя на него, выпалила:

– Ты отвернулся от меня, как от ничтожества. Мне понадобились месяцы, годы, чтобы прийти в себя.

В наступившем ледяном молчании Мейсон положил пилу на полку морозильника и повернулся к Рииз. В охрипшем голосе звучала искренняя боль.

– Прости, что я принес тебе столько горя, ты заслуживала лучшего.

Эти слова проникали в глубину души, смягчая давнюю обиду, затягивая гноившуюся годами рану. Рииз удивленно взглянула на него, не понимая, почему эти простые слова так подействовали на нее. Даже тогда она не до конца осознавала, как отравляли ее чувства, которые теперь наконец ушли.

– Ты всегда заслуживала кого-то лучше меня, Рииз. И тогда, и теперь. Такого, как Дилан.

Он ходил взад-вперед по своей тошнотворно роскошной спальне и с тревогой посматривал на часы, стоявшие на ночном столике. Два часа долбаной ночи. Отлично! Он потер рукой лицо, чувствуя себя страшно усталым. Измученным. Ему очень хотелось спать, но сон не шел. Мейсон уже давно понял: бороться с этим бесполезно, и лежа в постели, ворочаясь с боку на бок, будешь чувствовать себя еще хуже, чем если встать и начать двигаться. Понимая, что бессонница может продолжаться всю ночь, он достал из дорожной сумки старенький теннисный мячик и начал бросать его об пол. Этот способ порекомендовал ему психотерапевт, и Мейсон быстро обнаружил, что он хорошо снимает напряжение. Порочный круг, который помогало разорвать равномерное бездумное занятие. Устав сидеть в четырех стенах, он вышел из спальни и направился по слабо освещенному коридору, стуча на ходу мячиком. Пока ему не вспомнились слова Рииз. Выражение ее лица. Боль в глазах. Он знал, она тяжело переносила его отсутствие. Знал, как расстраивало ее его молчание. Ведь она такая впечатлительная, такая нежная. Он всегда боялся отпугнуть ее от себя, выплеснув все свои страшные мысли и жуткие переживания.

Откуда он мог знать, что, затаив их глубоко в себе, добьется того же результата?

Да, он хорошо помнил ее злость, он знал ее вдоль и поперек до мельчайших подробностей. Но он не понимал, какой жалкой заставил себя чувствовать. Не знал, какую неуверенность поселил в ней. Он был слишком занят смятением и неопределенностью, которыми сопровождалось возвращение к мирной жизни. Всякий раз, когда она уезжала к родителям, в семью, где он чувствовал себя как рыба, выброшенная на сушу, таким же одиноким и ненужным, как в школьные годы, Мейсону казалось, что его предали. Но теперь, оглядываясь назад, он подозревал, что это было единственное, помогавшее ей выстоять. Его семья состояла из них с отцом, и Мейсон очень рано почувствовал себя независимым. Ничего общего с нежным воспитанием Рииз. В то время самым простым казалось винить в проблемах социальные различия. Даже тогда, несмотря на ненависть, которую он питал к ее претенциозным родителям, Мейсон понимал, что не может сделать ее счастливой. И почувствовал себя аутсайдером в собственной семье. Обвиняя ее родителей, он лишь трусливо уходил от действительности.

Мейсон спустился по лестнице, сосредоточившись на том, чтобы не упустить мячик. Огромный дом конца девятнадцатого века посреди ночи казался довольно жутким, но сидеть в четырех стенах не лучше. Он очень надеялся, что в конце концов сможет расслабиться и отдохнуть.

Ладно. Будем надеяться, что хотя бы Мейсону станет лучше. Поначалу Рииз испытала облегчение, наконец-то высказавшись, однако этого хватило всего на десять минут. Как только виноватое потрясенное лицо Мейсона приобрело отстраненное выражение, она сразу же пожалела, что стала копаться в прошлом. Теперь она старалась выбросить из головы его взгляд, взволнованное лицо. А о том, чтобы заснуть, даже не мечтала. Единственным способом отвлечься оставалась работа, пусть даже посреди ночи. Усевшись в огромной кухне, Рииз сделала глоток шампанского и уставилась в компьютер, пытаясь сосредоточиться на работе. Просматривая список гостей, заносила информацию в схему рассадки. Однако никак не могла просчитать, как отмена свадьбы должна повлиять на то, кого куда сажать. Она налила себе второй бокал «Дом Периньон», рассматривая возможные варианты. Отхлебнула полбокала шампанского и вздохнула, с удовольствием ощутив, как спадает напряжение, вызванное стараниями найти приемлемое решение.