Рэй Морган - Одно счастье на двоих

Сара отвлеклась от кормления девочки и натянуто улыбнулась, когда Джилл зашла в кухню в своем развевающемся длинном белом халате.

– Доброе утро, – сказала она.

Джилл недоверчиво посмотрела на сестру:

– Что ты делаешь тут так рано? – Она прервалась, чтобы поцеловать Саванну в лоб, затем направилась к кофемашине. – Мне нужно приготовить двенадцать пирогов для «Альянса леди», иначе я бы все еще спокойно спала.

– Спать? – тихо спросила Сара. – Что такое сон?

Джилл неодобрительно вздохнула:

– Ты ведь не спала ни секунды, да?

Сара пожала плечами:

– Я вроде прикорнула на пару минут где-то в три часа. Мой разум не может успокоиться, я словно заведенная игрушка и не могу это прекратить. Мне нужно было подумать, представить все варианты. Так что я спустилась сюда и начала делать списки. – Она кивнула на листки бумаги, исписанные неровным почерком, разбросанные по столу.

Джилл налила себе чашку кофе и села напротив сестры:

– Послушай. Мы сделаем все возможное. Испробуем каждый вариант. Все узнаем, устроим мозговой штурм, будем писать письма. Сегодня начнем обзванивать людей и…

Сара устало улыбнулась:

– Я уже делала все это. У нас три часа разницы с восточным берегом. Там я уже позвонила в три разных места.

Джилл внимательно посмотрела на сестру. Сара всегда была аккуратисткой, со стильно уложенной прической, идеальным макияжем. А отражением сущности Джилл, казалось, была ее непослушная копна светлых волос. И тем не менее Джилл была старшей сестрой, и они обе знали – она всегда поддержит Сару, несмотря ни на что.

– С кем ты говорила? Что узнала?

– Сначала я снова позвонила в службу опеки, чтобы попробовать узнать больше информации. Хотела спросить о документах, которые мне нужно заполнить, чтобы подать на обжалование, на всякий случай. Они были непреклонны. Кажется, я уже ничего не могу сделать.

– Ничего?

– Мне так сказали. Если результат теста на ДНК будет в его пользу и он будет признан ее отцом, то это все. Конец игры. – Она смотрела на Джилл, и в ее глазах сверкали слезы. – Пойми, это действительно конец. Он забирает ее. Мы машем ему рукой на прощание, и на этом все. Он просто уходит с ней. – Ее лицо было печальным. – Почему так? Это неправильно.

Джилл медленно кивнула:

– Я знаю, дорогая. Это совсем не кажется правильным. Это как-то несправедливо и опасно. Может, если мы поговорим с людьми из опеки…

– Как раз с ними я и говорила. И я оставила сообщение для миссис Трусдейл, чтобы она мне перезвонила. Она всегда больше всех мне помогала.

Джилл закрыла глаза, пытаясь все обдумать.

– Кому еще ты звонила?

– Марку Трейнору. Он юрист при нашем журнале. Я раньше работала с ним над парой статей. Я давно с ним знакома и всегда знала, что он добудет мне настоящую сенсацию.

Джилл с надеждой смотрела на сестру:

– И?

Сара вздохнула.

– Он сказал, что с радостью посоветует кого-то, кто занимается вопросами, касающимися приемных детей. Он знает кого-то, кто особенно хорош в бумажной работе, подаче апелляций – в общем, не важно. – Она с грустью покачала головой. – Но он не советовал идти таким путем.

– Почему?

– Он не думает, что есть хоть какой-то смысл бороться. Сказал, что я, скорее всего, потрачу кучу денег и нервов, не получив ничего в конце концов.

Она посмотрела на девочку в своих руках. Саванна закончила пить, и бутылочка выскользнула из ее рук. Взгляд малышки был обращен к лицу Сары. Вдруг она улыбнулась, и эта чистая, невинная улыбка, казалось, осветила всю комнату.

– Боже, я просто не могу, не могу… – Девушка не дала словам слететь с ее губ. Она никак не могла позволить малышке услышать, что им грозило. Слезы наполнили ее глаза и начали ручейками стекать по щекам.

Внезапно Саванна засмеялась. Она смеялась так, словно Сара была самым смешным, что она видела. Она смеялась, несмотря на слезы Сары, и Сара тоже начала улыбаться.

Джилл наблюдала за этим, и у нее тоже выступили слезы.

– Знаешь что, – сказала она. – Давай съедим по кусочку кекса. Мне надо тебе кое о чем сказать.

Сара подняла глаза на сестру и ухмыльнулась сквозь слезы:

– О, снова ты и твой кекс. Он для тебя как куриный суп – универсальное лекарство. Так и потолстеть недолго.

Джилл все же достала кекс и начала резать его длинным ножом для выпечки, украшенным резьбой.

– Знаешь, именно этому в тебе я всегда и завидовала, – сказала она сестре, продолжая свою работу. – Ты никогда не толстеешь. Ты такая же худая, как эти модели, одетые по последнему писку моды, которых печатают на каждой странице твоего журнала. – Она положила кусочек «Лимонного наслаждения» на небольшую тарелку и передала ее Саре. – В то время как я поправляюсь. И только через девять месяцев я смогу по-настоящему сесть на диету.