Мередит Дьюран: Обмани меня дважды

За пределами дома, в узком проходе позади него, уже стемнело. Эта тропинка была единственной причиной, заставившей Оливию поселиться в доме миссис Примм. Но она молила бога, чтобы ей никогда не пришлось воспользоваться ею.

Оливия стала быстро спускаться по изрезанной бороздами тропе. Куда ей пойти? Аманда с мужем уехали в Италию. Лайла, живущая у своего нанимателя, не могла пустить ее к себе. Но не может же женщина бродить ночью по городу, умоляя пустить ее на ночлег. Все пароходы, идущие на Континент, отбыли с утренним приливом. Можно, конечно, отправиться на вокзал Ватерлоо и сесть на первый же уходящий поезд, но что она будет делать, приехав посреди ночи бог знает куда?

Шум улицы с каждым шагом становился громче – звон сбруи, стук колес; в толпе Оливия будет в безопасности. «Ты и так в безопасности», – сказала она себе, чувствуя, как все быстрее бьется сердце. Нет, это не так. Человек Бертрама знает, что она в Лондоне.

«Его светлость не хочет неприятностей». В тот первый вечер в Лондоне семь лет назад Мур встретил ее на станции. Он сидел напротив нее в одноконном экипаже Бертрама; висевшая сбоку лампа то освещала его лицо, то оставляла его в тени. Под ритмичный стук колес Мур становился то видимым, то невидимым. «Похоже, неприятности – это вы».

Мур заманил ее в экипаж, пообещав отвезти в какой-нибудь приличный отель. Он сказал, что Бертрам велел ему позаботиться о том, чтобы она поселилась в безопасном месте. Поскольку до этого Бертрам горячо противился плану Оливии приехать в Лондон, подобная доброта удивила ее. Но она предположила, что это своеобразное извинение. Наверное, Бертрам чувствует себя виноватым из-за того, что пропустил похороны мамы.

Но его слуга не отвез ее в отель. Вместо этого экипаж свернул на дорогу, которая становилась все темнее, и вскоре они уже ехали в первозданной тьме болот. А когда Мур заговорил о неприятностях, Оливия сначала удивилась, а потом испугалась. «Я не причиню ему неприятностей, – сказала она. – Я же говорила Бертраму, что мне от него ничего не нужно. У меня теперь собственные планы».

Но Мур, похоже, не слышал ее.

«Ему неприятности не нужны, – повторил он. – Так что я возьму их на себя».

А потом он продемонстрировал Оливии, что подразумевал под этими словами.

Она до сих пор чувствовала, как его руки сжали ей горло. Воспоминания об этом были совсем живыми. Мозг человека вытворяет странные вещи, когда ему не хватает кислорода. Он видит цвета, огни, картинки лучших времен, когда человек чувствовал себя любимым.

Оливия боролась с Муром. Но он был много сильнее ее.

Когда начало светать, она пришла в себя в канаве, расположенной сбоку от дороги. Открыв глаза, Оливия поняла, что должна была умереть. Мур ни за что не выбросил бы ее из экипажа, если бы считал живой.

Когда она появилась в школе машинописи и попросила директрису зарегистрировать ее под другим именем – не Оливия Холлидей, а Оливия Мейдер, женщина лишь взглянула на синяки на ее шее и согласилась.

И вот Томас Мур нашел ее. Он ищет ее даже сейчас. А ей некуда пойти.

Оливия остановилась в том месте, где тропа выходила на улицу, и, приложив руку к груди, попыталась унять дыхание. Ей хватает воздуха. Много воздуха…

И это неправда, что ей некуда пойти. Мимо проехал один наемный экипаж, затем другой. Оливия боролась с собой. Этим вечером для нее открыт лишь один дом. Зато туда Бертрам даже не подумает заглянуть, ведь этот дом принадлежит человеку, которого он предал.

Может ли она это сделать? Неужели она махнула рукой на свою душу? У Элизабет она быстро выкрала письма, действуя под влиянием какой-то безумной прихоти. Но здесь все будет иначе. Оливия готовила это дело тщательно, как закоренелый преступник.

И вот теперь она вынуждена выбирать между собственной душой и безопасностью, душой и достоинством, душой и свободой, черт бы побрал эту душу! Да и Томаса Мура – тоже, потому что это он вынудил ее делать такой выбор. А оставшаяся часть проклятия пускай падет на Бертрама, ведь это он отправил к ней Мура.

Оливия остановила следующий кеб.

– Мейфэр, – сказала она вознице. – Грин-стрит.

Оливия оказалась в старом, пропахшем плесенью кебе. Колеса ровно стучали по мостовой, Сент-Джайлз остался позади, и паника постепенно улеглась, голова прояснилась.

Оливия займет место экономки. Найдет у Марвика информацию, касающуюся Бертрама. И использует ее.

Это последний раз, когда кто-либо из людей Бертрама заставляет ее бежать.