Дженнифер Фэй - В крепких объятиях

– Даже не знаю. – Она подняла документы к его лицу с задумчивым мычанием, словно пытаясь решить, похож ли он. – Сходство определенно есть, но я не уверена.

Лукас выдернул бумажник у нее из рук.

– Конечно, это я! И здесь есть адрес – адрес этого особняка.

Наконец он перестал вести себя спокойно и уверенно. Кейт почувствовала, что улыбается. После стольких месяцев это ощущение казалось незнакомым, но легкость росла и превратилась в смех. Чем больше она смеялась, тем сильнее хмурился Лукас. У нее так давно не было поводов для смеха, что теперь она не хотела, чтобы это заканчивалось. Это приносило удовольствие. Освобождение.

Лукас выгнул бровь:

– Достаточно я тебя повеселил?

У нее начали болеть щеки, и она заставила себя успокоиться. Промокнув оба глаза, она посмотрела на Лукаса:

– Извини. Но ты не представляешь, как мне это было нужно.

Его брови поднялись еще выше, но, к счастью, он не стал задавать вопросов. Она не собиралась изливать свои печали незнакомцу. И внезапно ощутила вину за взрыв смеха. Не потому, что смеялась над Лукасом. Он большой мальчик и потерпит. Но ее протрезвило воспоминание, что ее малышка все еще в больнице. В этих обстоятельствах у нее нет права улыбаться и тем более смеяться.

Если бы персонал больницы не настаивал на своих дурацких правилах, она все еще была бы там – сидела бы возле кровати Молли или бродила по коридорам. Но медсестры настояли, что ей нужно отдохнуть.

– Эй, в чем дело? – Лукас сделал шаг ближе и протянул руку, словно хотел коснуться плеча Кейт, но остановился.

Она поморгала, прогоняя нахлынувшие эмоции:

– Все в порядке. Я возьму вещи и перестану тебе мешать.

Лукас опустил руку и огляделся:

– Где твои вещи?

– Наверху.

– Но в тех комнатах нельзя жить. Я отказался от услуг горничных с тех пор, как… Не важно. Важно только то, что там беспорядок и грязь.

– Теперь уже не так грязно. – Увидев шок на его лице, она добавила: – По крайней мере, в комнате, где я остановилась.

– В какой именно? – Он тревожно нахмурился.

Раздался очередной раскат грома, и следом замигали лампы. Кейт обхватила себя руками.

– В конце коридора.

Лукас расправил плечи, напрягшись, а брови сошлись в мрачную темную линию.

– В каком конце?

Кейт указала прямо в потолок.

Он расслабился и выдохнул:

– О чем моя тетя думала, когда пустила тебя сюда…

Кейт тоже об этом гадала, но пришла к выводу, что у Конни были самые лучшие намерения, хотя она не все продумала. Но теперь пора двигаться дальше.

Лукас увидел, как Кейт плотнее кутается в свой халат. На ее усталом лице проступило смирение. Из-за темных кругов ее глаза казались слишком большими для лица. Она напоминала щенка, которого выкинули на улицу и забыли.

Мысленно он вернулся в тот день, когда нашел на улице бездомного щенка и принес домой. Все, кроме тети, велели ему избавиться от грязного животного. Только тетя Конни смогла увидеть то, что не замечали остальные, – что щенку нужны любовь и забота. Более того, она поняла, что Лукасу необходим источник покоя в том хаосе, который представляла собой ее жизнь.

Лукас оборвал свои мысли. Кейт – не бездомный щенок. Это взрослая женщина, которая может позаботиться о себе. У него и так хватает проблем. Ему не нужно ввязываться в чужие. Стоит пожелать ей удачи и покончить с этим.

Раскат грома сотряс пол у них под ногами. Кейт крепче обхватила себя руками и посмотрела на окно широко раскрытыми глазами. Гроза явно не собиралась стихать. В такую ночь не стоит выходить на улицу.

Если бы только он знал, зачем тетя ее сюда прислала…

Развернувшись, Кейт направилась прочь по коридору.

– Постой. – Он сразу засомневался в том, что собирается сделать.

– Зачем? – Кейт заглянула обратно в кухню.

Лукас обратил внимание, как ее короткие каштановые волосы заложены за уши, словно у нее не было времени или сил волноваться о том, как она выглядит. Ему никогда не попадались женщины, которые не прикладывали множество усилий для того, чтобы хорошо выглядеть на людях. Эта загадочная женщина его интриговала, и он не видел в этом ничего хорошего.

Но что важнее – он заметил, что при каждом раскате грома она подскакивала на месте, и в глазах отражался страх. Он не мог выставить ее на улицу в грозовую ночь, особенно учитывая, что ей, скорее всего, было некуда идти. Поэтому, вопреки голосу разума, он сказал:

– Уходить сегодня не обязательно.

– Обязательно.

– Может, хватит упрямиться?